Несмотря на пересмотр условий их соглашения, Патриция, верная своему обещанию, обратилась к прессе. Она пригласила журналистов в свою квартиру в Галлериа Пассарелла для интервью, в которых она очернила Маурицио как бизнесмена, мужа и отца. Маурицио был убежден, что даже источник слухов о его гомосексуальности – по всем признакам необоснованных – можно проследить до Патриции.

Она появилась в ведущем женском ток-шоу «Гарем» в роскошном макияже и драгоценностях. Она сидела на мягком диване в студии и жаловалась аудитории, что Маурицио Гуччи пытался отделаться от нее «миской чечевичной похлебки», точнее – миланским пентхаусом, нью-йоркской квартирой и 4 миллиардами лир.

– То, что и так принадлежит мне, не должно быть частью соглашения, – запротестовала она, когда другие гости, не говоря уже о зрителях по всей стране, смотрели на нее с округленными глазами. – Я должна думать о наших дочерях, которые оказались без будущего… Я должна бороться за девочек. Если их отец хочет уехать на своем «Креоле» на полгода, что ж, скатертью дорога!

Осенью 1993 года, когда Патриция поняла, что Маурицио рискует потерять контроль над компанией, она вмешалась от его имени. Не потому, что хотела помочь ему, как она объяснила позже, а чтобы спасти компанию «Гуччи» для его дочерей. Она сказала, что действовала в качестве посредника «Инвесткорп», тщетно пытаясь – как и многие другие – убедить Маурицио принять почетное председательство и отойти от руководства. Она пыталась помочь ему найти деньги, чтобы вернуть свои акции, и утверждала, что послала адвоката, Пьеро Джузеппе Пароди, который в последнюю минуту связал Маурицио с Цорци для привлечения финансирования, что спасло его часть акций «Гуччи» от продажи с аукциона. Когда Маурицио проиграл свою битву с «Инвесткорп» и был вынужден продать свою 50-процентную долю в «Гуччи», Патриция восприняла это как личный удар.

– Ты с ума сошел? – закричала она на него. – Это самое безумное, что ты мог сделать!

Потеря «Гуччи» стала еще одной незаживающей раной.

– Для нее «Гуччи» олицетворяла все, – сказала много лет спустя ее бывшая подруга Пина Оримма. – Это были деньги, это была власть, это была идентичность – ее и девочек.

Глава 15. Paradeisos

Глава 15. Paradeisos

Потянувшись к ночному столику, Маурицио выключил будильник еще до того, как тот зазвонил. Паола что-то пробормотала и глубже зарылась лицом в подушку. Маурицио поставил будильник на место и посмотрел через комнату, мимо двух зеленых диванов, уютно расположенных перед газовым камином, на большое панорамное окно, занимавшее всю стену. Утренний свет начал мягко проникать сквозь жалюзи и золотистые шелковые шторы, которые они всегда оставляли слегка приоткрытыми, чтобы видеть покрытый зеленью балкон и сад внизу. Из сада Инверницци по соседству доносились крики павлинов, в то время как гудение транспорта, начинающего заполнять Корсо Венеция, было едва слышно. Маурицио нравилось ощущение покоя, которое давала ему квартира, несмотря на то, что она находилась в самом центре Милана, в двух шагах от элегантных магазинов на Виа Монте Наполеоне и Виа делла Спига, которые когда-то были декорациями для мечты всей его жизни.