Маурицио оделся, выбрав серый шерстяной костюм «принц Уэльский», накрахмаленную голубую рубашку и синий шелковый галстук от Гуччи. Маурицио не стал отказываться от галстуков «Гуччи» после продажи компании и не понимал, почему он должен это делать. Время от времени он посылал Лилиану в магазин, чтобы она покупала их для него, – к тому времени де Соле любезно предложил ему скидку, хотя до этого ни одному члену семьи Гуччи не предлагали скидки в магазинах «Гуччи». Он застегнул коричневый кожаный ремешок своих часов от Тиффани и засунул в карман пиджака ежедневник с несколькими заметками, которые он сделал для себя на выходных. Он сунул кораллово-золотой талисман на удачу в правый передний карман брюк, металлическую табличку с эмалированным ликом Иисуса – в задний. Паола закуталась в халат, и они вместе пошли по коридору навстречу запаху свежего кофе, доносящемуся с кухни. Адриана, кухарка, приготовила завтрак, который сомалийская горничная Паолы подала им в большой столовой. Маурицио взял газету и просмотрел заголовки, пока ел булочку и потягивал кофе. Паола, всегда заботящаяся о своей талии, зачерпнула ложкой йогурт.

Маурицио отложил газету, допил кофе и посмотрел на нее с теплой улыбкой.

– Ты придешь около половины первого? – спросил он, потянувшись, чтобы взять ее руку в свою. Она улыбнулась и кивнула. Маурицио встал, заглянул на кухню, чтобы попрощаться с Адрианой, и вышел в коридор, Паола последовала за ним. Он накинул пальто из верблюжьей шерсти, потому что утренний воздух все еще был прохладным.

– Возвращайся в постель, если хочешь, милая, – сказал он, обняв Паолу. – До обеда еще много времени. Спешить некуда.

Он поцеловал ее на прощание и быстро спустился по величественной каменной лестнице, проведя рукой по мраморным обелискам на площадке. Пройдя через большие деревянные двери и выйдя на тротуар, он взглянул на часы – было ровно 8:30 утра. Он подождал на углу, пока светофор покажет зеленый, пересек Корсо Венеция и быстро зашагал по тротуару по Виа Палестро, торопясь привести в порядок свои бумаги до приезда Антониетты. Он окинул взглядом парк на другой стороне улицы и сосчитал свои шаги, как делал это много раз раньше: сто шагов от двери до двери. Возможность ходить на работу пешком была настоящей роскошью, размышлял он, приближаясь к входу на Виа Палестро, 20. Он мельком заметил темноволосого мужчину, стоявшего на тротуаре и смотревшего на номер здания, словно проверяя адрес.

Размахивая руками, Маурицио вошел в дверь и поприветствовал швейцара, Джузеппе Онорато, когда взбегал по лестнице.