Нинни, опытный следователь, посвятивший свою карьеру борьбе с разрастающейся торговлей наркотиками в Милане, чувствовал себя более непринужденно, выслеживая боссов мафии и совершая рейды на заброшенные склады, чем стоя в роскошной гостиной Патриции Реджани. Он посмотрел в ее ясные, ничего не выражающие глаза.

– Да, понимаю, – пробормотала она, безучастно взглянув на документ в руках Нинни.

– Вы знаете, почему мы здесь? – спросил Нинни, удивленный ее безразличием.

– Да, – бесстрастно сказала она, – это связано со смертью моего мужа, не так ли?

– Мне очень жаль, синьора, – сказал Нинни. – Вы арестованы. Вам придется пойти с нами.

Через несколько минут Алессандра проснулась наверху в своей спальне и в ужасе обнаружила в своей комнате двух полицейских. Они объяснили, что арестовали ее мать и увезут с собой.

– Они осмотрели все в моей комнате, мои игрушки, мой компьютер. Потом мы спустились вниз.

Вскоре к ним присоединились испуганная и потрясенная Аллегра с другим полицейским. Пока она тихо рыдала в гостиной, Нинни приказал Патриции одеться и идти с ним. Именно тогда Алессандра последовала за ней и затащила мать в ванную. Мать и дочь – одна была младшим отражением другой – на мгновение уставились друг на друга.

– Клянусь тебе, Алессандра, клянусь, я этого не делала, – сказала Патриция, когда один из полицейских постучал в дверь. Пока Патриция одевалась под присмотром женщины-офицера, другие агенты обыскивали квартиру, изъяв бумаги и стопку дневников Патриции в кожаном переплете. Когда она вышла, все посмотрели на нее в недоумении. На Патриции были блестящие золотые украшения с бриллиантами и норковая шуба до пола. В ухоженных руках она сжимала кожаную сумочку «Гуччи».

– Ну что? – сказала она, оглядывая изумленную публику. – Я готова!

– Вернусь вечером, – решительно сказала она, поворачиваясь, чтобы поцеловать дочерей. Выходя из дома, она надела черные солнцезащитные очки на глаза, которые выглядели необычно блеклыми и уязвимыми без привычной защиты из тяжелой черной подводки и туши.

Любое сострадание, которое Нинни мог испытывать к Патриции, в этот момент испарилось.

«Куда, по ее мнению, мы идем? На бал-маскарад?» – спросил он себя, спускаясь по мраморным ступеням и проходя обратно через патио.

Худой и жилистый, с проницательными темными глазами и суровыми усами, Нинни имел репутацию решительного, серьезного следователя, увлеченного полицейской работой. Его главными противниками были семьи южных итальянцев, которые мигрировали в Милан и воспользовались разгулом наркоторговли, уходящей корнями на Балканы. Многие из этих семей проиграли в клановых войнах у себя дома или просто приехали на север в поисках работы и быстро нашли в наркоторговле легкий способ заработать.