31 января. Выехала в первый раз после болезни. Внесла за Илюшу 1000 рублей в Дворянский банк, получила проценты, вносила платы по разным местам. Скучные, но необходимые дела. Приехал Андрюша, опять разговоры о деньгах, о том, что ему еще и еще их нужно. Когда будет та счастливая минута, когда я отделаюсь от денежных мытарств моих детей! Думала, раздел меня оградит от них; раздел-то и погубил моих детей.

Л.Н. поправлял всё утро корректуры «Искусства», потом усиленно чистил навалившийся снег с катка и, надев коньки, катался. Вечером он теперь охотно сидит с гостями, иногда уходит к себе почитать и отдохнуть.

1 февраля. Дурно спала, поздно встала, поправляла корректуру и вписывала в счетные книги вчерашние дела. Преодолела свою лень и поехала на каток, где каталась Саша моя и Андрюша с Мишей, на Патриаршие пруды. Застала там всех и много знакомых. Потом приехали и мои старшие: Сережа и Таня. С большим удовольствием катались на коньках. Лучше всего было кататься с Юшей Померанцевым. Какой хороший, веселый, открытый и талантливый этот Юша! Я очень его люблю и вижу в нем хорошие свойства для будущего его.

Дети мои сначала конфузились, что я на коньках, особенно мальчики; но видя, как я незаметно и легко катаюсь, кажется, успокоились, и Андрюша даже прошелся со мной один круг.

Катанье меня все-таки утомило, и я спала после обеда, чего никогда не делаю. Проснувшись, застала гостей: Бутенева, Маслова, художника Касаткина, Боратынскую. Очень хорошо беседовали о славянофилах, об искусстве, о сектантах и Таниной поездке в Петербург.

У Льва Николаевича опять болел желудок и печень, он думает – от яблок, а я уверена, что от вчерашней слишком усиленной работы – чистки снега. Он даже не обедал. Вижу со страданием, что он худеет; когда он спит, лежит такой весь маленький на постели и кости выдаются резко на плечах и спине. Лицо у него эти дни свежее, и он бодр и силен в движениях, но худ. Очень стараюсь его питать получше, но трудно: вчера заказывала ему и спаржу, и суп легкий пюре, а все-таки сегодня ему нехорошо. Душевно я стараюсь ничем его не расстроить, ни в чем ему не противоречу и никуда не хожу.

Говоря об искусстве, Л. Н. сегодня вспоминал разные произведения, которые он считает настоящими, например, «Наймичку» Шевченко, романы Виктора Гюго, рисунки Крамского, как проходит полк и молодая женщина, ребенок и кормилица смотрят в окно; потом Сурикова рисунок, как спят в Сибири каторжники, а старик сидит – к рассказу Л. Н. «Бог правду видит». Еще вспоминал, не помню чей рассказ (тоже Гюго), о том, как жена рыбака родила двойню и умерла, а другая рыбачка, у которой пять человек детей, взяла этих детей, а когда ее муж вернулся, она с робостью рассказывает о смерти матери и рождении двойни, а муж говорит: «Что ж, надо взять». И жена отдергивает занавес и показывает ему детей, уже взятых ею. И многое еще было упомянуто и пересужено.