Вопрос о подлинности этих грамот был в свое время подробно рассмотрен иеромонахом Арсением. В первой из них он отметил явные несообразности. В частности, Сергий в ней еще при жизни называется святым.^[926] Но именоваться так он мог лишь после своей посмертной канонизации. Укажем и на другие несуразицы, допущенные составителем грамоты. Дмитрий Донской, обращаясь к своим потомкам, которые в будущем могут нарушить его распоряжения, называет их «прародителями», что совершенно невозможно, если предположить, что грамота была составлена в XIV в. Если же допустить, что ее составитель жил много позже эпохи Дмитрия Донского, ближайшие преемники московского князя действительно являлись для него «прародителями». Можно ли хотя бы приблизительно установить время появления этого документа? Встречающееся в нем выражение «Московское государство» четко указывает на XVI в., когда это понятие входит в широкое обращение.

Относительно второй записи Арсений выяснил, что целый ряд упоминающихся в ней владений поступил в монастырь от совершенно других лиц и гораздо позже эпохи Сергия Радонежского. О подмонастырском селе Клементьеве и соседней деревне Афанасьево Вкладная книга Троицкого монастыря сообщает: «Дал вклад князь Андрей под монастырем село Княже да село Офонасьево, да село Клемянтьево, да на их же земле стоит монастырь. Писан в старой кормовой книге».^[927] По мнению Арсения, речь в данном случае идет о сыне князя Владимира Андреевича Серпуховского Андрее, скончавшемся в «мор» в 1426 г. Киясово (в 3 верстах от лавры) досталось обители от внука Владимира Серпуховского – князя Василия Ярославича. В архиве монастыря сохранилась его данная грамота 1444 г. на это село.^[928] Относительно Глинкова (в 3 верстах к востоку от Троицы) точных сведений о прежних владельцах нет. Вероятно, этот вклад поступил в обитель во второй четверти XV в. Во всяком случае, в начале 1460-х годов монастырь уже владел указанной половиной села.^[929] Сельцо Зубачево (в 3 верстах к северо-востоку от лавры) получило свое название от прежних владельцев, ранее называлось селом Юрьевским (по церкви Св. Георгия), а указанная его половина была приобретена игуменом Никоном в 1400–1410 гг. у Семена Яковлевича Зубачева.^[930] Сельцо Муромцево (в 2 верстах от р. Вори), приселок Путилово (в 4 верстах от Боркова) и деревня Федоровское поступили в монастырь от Григория Федоровича Муромцева в 1440-х гг. Сельцо Прилуки на Волге под Угличем досталось монастырю от Аксиньи, вдовы Ивана Андреевича, в 1430— 1440-х гг.^[931] Относительно приселка Красного укажем, что ранее он, вероятно, назывался селом Удинским, которым обитель владела уже в начале XV в.^[932] Сельцо Синково в Дмитровском уезде монастырь получил от великого князя Василия Темного в 1432–1445 гг.^[933] Что же касается села Федоровского в Нерехте, отданного будто бы женой Дмитрия Донского Евдокией, в действительности оно досталось монастырю от видного боярина своего времени Захария Ивановича Кошкина в первой половине XV в. (до 1438 г.)^[934]