Прежде чем рассказать о своих впечатлениях о современном Тршинеце, хочу поделиться наблюдением о том, что долгие годы благотворительной деятельности позволяют иногда избегать политических провокаций. В Польшу летом двадцатого года я прилетел на большой шахматный фестиваль. Это было первое и единственное событие в то время в нашем виде спорта в Европе. Пандемия коронавируса, бушующая на планете, ненадолго сбавила обороты, и организаторы воспользовались временным, как оказалось, открытием границ, чтобы провести фестиваль. Мне, правда, учитывая обстоятельства, пришлось добираться до Варшавы через Стамбул, но дело того стоило. На мероприятие, что проходило в небольшом курортном городке в районе Польской Силезии [44], съехались более шестисот человек, я был приглашен единственным почетным гостем и с удовольствием принимал участие в выступлениях, мастер-классах и пресс-конференциях. Замечу, что, несмотря на общеизвестное весьма настороженное отношение поляков к русским, которое обусловлено историческими событиями, я никогда не испытывал на себе какого-либо негатива с их стороны. Но тем не менее во время фестиваля, стоя на трибуне перед журналистами, я был готов к любым каверзным политическим вопросам. Уж слишком напряженными в последнее время стали отношения нашей страны с Европой и Америкой. Какого же было мое удивление, когда по окончании конференции стало ясно, что атмосфера ни на секунду не переставала быть доброжелательной, вопросы никоим образом не касались политических тем, а журналисты умудрились ни разу не спросить о моем отношении к событиям в Белоруссии, где как раз в тот момент беспорядки были в самом разгаре. Что заставило их держать нейтралитет? Не думаю, хотя возможно, что все интервьюеры как один оказались исключительно мудрыми и тактичными людьми, не желающими обострять отношения. Задача журналиста – ковырять, докапывать и зарывать. И наверняка сдержаться очень сложно, когда перед тобой стоит депутат Госдумы, да еще и заместитель председателя Комитета по международным делам. Так что, скорее всего, тайное желание поднять политические темы владело многими, но никто не осмелился этого сделать. Почему же? Некое указание сверху? Благородная просьба организаторов не затрагивать чувств почетного гостя? Их предусмотрительное понимание того, что защищающим прозападную позицию я с удовольствием отвечу и отвечу довольно резко? Не знаю. У меня нет однозначного ответа на вопрос, что послужило сдерживающими факторами для прессы. Может быть, причин было несколько, а возможно, свою роль сыграло и мое многолетнее руководство Фондом мира. Заставлять миротворца произносить резкие слова, будить в нем желание идти на конфликт – неблагодарное дело. Поляки были настроены сохранить добрые отношения и этой пресс-конференцией лишний раз продемонстрировали, что спорт должен оставаться вне политики, о чем, к сожалению, в современном мире остается только мечтать. В Польше мечта стала явью. Пребывание на фестивале оказалась легким, добрым и полным приятных впечатлений, одним из которых стала поездка в Тршинец.