Так что мы с ним, едва поспевая за Ларисой, ворвались в их номер, где рухнув на постель, уважаемая гостья забилась в истерике, выкрикивая проклятия, которые я, конечно, оставляла без перевода на американский. Том, читавший, наверное, кое-что о русских страстях и загадочной русской душе, может быть, думал, что впервые присутствует на ее экстраполяции. Но успокаивать пытался с американской сдержанностью, лишенной «культурных европейских корней». И тут Лариса, взмахнув на него ресницами над заплаканными голубыми глазами с растекшейся тушью, воскликнула: «Том, прости! И, кстати, Оля, переведи ему, что я еще не успела поменять деньги, но, как только поменяю, так сразу верну ему долг. Завтра».

Я обалдела. Какая драматургия! Какая трезвость сознания в истерическом припадке! Какой точный момент с предрешенной реакцией американского мачо: «Сейчас это неважно, Лариса. Забудь. Считай, что я их тебе подарил»…

Лариса, понемногу успокаиваясь, продолжала всхлипывать…

Далее Тарковские вылетали в Нью-Йорк к своему прокатчику, куда, к сожалению, я не смогла последовать за ними, так как мои детки уже ожидали свою мамку в Амстердаме, успев притомить добровольных голландских нянек, Арьена и его будущую жену Ес, слишком легко согласившихся с ними остаться.

В звездных высях

В звездных высях

Я за ваше падение… за ложь. Я не для того подходил, чтобы вас наказать; когда я подходил, я не знал, что ударю… Я за то, что вы так много значили в моей жизни…

После нашего возвращения из Штатов я получила еще одно письмо от Ладди, пытавшегося со своей стороны помочь Тарковскому избежать скандала с Советами, получив к себе сына и тещу.

26 сентября, 1983 Дорогая Ольга: Я вложил в этот конверт письмо Ермашу и Замятину, которые вы можете выслать из Голландии в ваших конвертах, если найдете, что написанный мною текст приемлем. Я также вкладываю копию моего письма Растроповичу, который появится здесь 9-го октября. (Копии этого письма у меня почему-то не сохранилось, наверное, просто передала Тарковским — О. С.) Дайте мне знать, могу ли я здесь у себя еще чем-нибудь помочь. Возможно после 9-го октября я буду в Лондоне и увижу Андрея. Надеюсь, что Телорайд и все наше путешествие остается еще в вашей памяти и душе. С любовью и лучшими пожеланиями. Том Ладди

26 сентября, 1983

Дорогая Ольга:

Я вложил в этот конверт письмо Ермашу и Замятину, которые вы можете выслать из Голландии в ваших конвертах, если найдете, что написанный мною текст приемлем.

Я также вкладываю копию моего письма Растроповичу, который появится здесь 9-го октября. (Копии этого письма у меня почему-то не сохранилось, наверное, просто передала Тарковским — О. С.)