7 ноября утром проспали программу из Останкино, вернее, проспали мое выступление, а далее шли генерал Громов, Вячеслав Никонов, Юрий Любимов и Лев Лещенко (какая компания!). Не увидел себя, зато прочитал и закончил всю верстку из «Современника».

22 Ноября

Кругом аномалии — в природе, в политике, в жизни… Вдарила ранняя зима, сутра сегодня минус 18, мерзну… Убита Галина Старовойтова (52 года, социолог, депутат, была советником президента по делам национальностей), активный критик власти. Один раз с ней разговаривал… Ее расстреляли в подъезде ее дома в Петербурге. 20 ноября «Новая газета» вышла с заголовком «Передел власти. В черных подъездах России». «Независимая»: «Убийство Галины Старовойтовой потрясло Россию психологически и политически». Плакаты в Петербурге: «Стреляли в Старовойтову — попали в Россию!». Григорий Явлинский: «Невозможно это терпеть больше! Невозможно чувствовать себя бессильным перед наглеющей сволочью и продолжать жить, как будто все идет обычным путем…». Она презирала коммунистическую идеологию. Боролась и не сдавалась. Была опасна, поэтому и уничтожили…

Интересное кино получается. Революционеры и террористы боролись с царской властью, убивали министров и чиновников, а власть только оборонялась. Ныне до высоких людей не добраться, власть в безопасности, но зато сама превентивно убивает и убирает с дороги своих политических противников и оппонентов. Зачищает политическое пространство…

Ремарка. Так зачистили, что никого и не осталось. Кого убили, кого убрали, кого отправили в маргиналы, — красота, властвуй спокойно. А список убитых после Старовойтовой довольно внушительный: Анна Политковская, Юшенков, Юрий Щекочихин и скорбное и т. д. (17 июля 2011).

Это грязная политика. А еще есть социальная сфера. Быт. И… сошлюсь на маститого Даниила Гранина: «Посмотрите, как мы живем! Туберкулез, венерическая заболевания, наркомания… посмотрите на наши деревни в Новгородчине, Псковщине, Карелии: гнилые заборы, избушки, бездорожье и та же грязь, что и сотни лет назад… О каком превосходстве нашей духовной жизни может идти речь, если мы не в состоянии иметь чистые сортиры?!..» (ЛГ, 18 ноября).

Ну, ладно, что кипеть — мы с Граниным одинаково смотрим на беды России. Переведем стрелки на себя. Тут как-то в какой-то редакции остановил меня старикан (а он, выяснилось, моложе меня — с 1937 года) и сказал, что начал читать мои публикации о дневниках и письмах знаменитых людей с возмущением, «а что он себе позволяет комментировать рядом с великими именами. А потом вчитался, и оказалось, что все уместно и прелестно, более того, на уровне тех, о ком вы пишите. И постепенно в вас влюбился…».