Затем они снова сели в машину и направились в ресторан «Шабазз» на 71-й улице за большим куском шоколадного торта, который Али прикончил за пять подходов. По пути он купил кусок бобового пирога и съел его в один присест. Перед тем как сесть в машину, Али каждый раз искал свои ключи. Они всегда оказывались в разных карманах. Бывало так, что он запирал их в самой машине.

Они прибыли в театр, где было запланировано его выступление, но он приехал на два часа раньше, так что двери были заперты. Чтобы скоротать время, он бродил по тротуару, пытаясь привлечь внимание прохожих. «У меня чешутся кулаки! – рявкнул он так, чтобы все вокруг услышали. – Кто здесь самый крутой?»

Поведение Али расстроило Шектера. Боксер казался потерянным. Автор одного из известнейших журналов Америки конспектировал каждое его слово и действие, но этого было недостаточно, чтобы насытить его эго. Али предстояло убить два часа, прежде чем вокруг него соберется аудитория, но боксер не был способен наслаждаться тихим моментом уединения, предаться самопознанию или хотя бы узнать поближе человека, который целый день сопровождал его в поездках по городу. Перед тем как их встреча подошла к концу, репортер спросил Али, боялся ли он попасть в тюрьму. Али превратил свой ответ в хвастливую браваду.

«Кто в здравом уме хочет попасть в тюрьму? – сказал он. – Я привык быть свободным, словно птица в небе. В тюрьме у тебя нет ни жены, ни свободы. Тебя ограничивают в пище… каждый день за решеткой, один… Человек должен серьезно относиться к своим взглядам, чтобы пойти на такое».

В Esquire решили сделать историю Шектера темой номера. За дизайн отвечал Джордж Лоис, арт-директор журнала. Когда Али прибыл в нью-йоркскую студию, чтобы сфотографироваться, Лоис показал боксеру репродукцию картины Боттичини «Святой Себастьян», на которой был изображен христианский мученик, привязанный к дереву, его тело было утыкано стрелами. Лоис попросил Али повторить эту позу.

Али на секунду задумался.

«Эй, Джордж! – ответил он. – Этот парниша христианин!»

Лоис, некогда член Греческой православной церкви, объяснил, что Себастьяна казнили за его обращение в христианство, точно так же, как Али подвергся гонениям за обращение в ислам. Арт-директор попросил у Али разрешения позвонить Элайдже Мухаммаду для того, чтобы окончательно уладить вопрос. Али согласился, и Лоис провел следующие десять минут, обсуждая по телефону образы и религиозный символизм с лидером «Нации ислама». Элайджа Мухаммад, который, как никто другой, понимал силу средств массовой информации, благословил этот сюжет.