Это, конечно, не все русские художники. Просмотрены только те, которые врезались в память и которых я лично знаю.
Нужно отметить еще красивых Л. Зака, Мандельштама, Бунатьяна, Конопоцкого, Редька, Гущина, Блюма, Полякова и Ириса.
* * *
Из французов нельзя не отметить работы старого президента и отца неоимпрессионизма Поля Синьяка. Его работы выделяются среди тысяч полотен не только своей неподражаемой, яркой и свежей цветовой гаммой, но и глубокой искренностью. Он не меняется, остался таким, каким был двадцать лет назад.
* * *
Покидая это скучное, утомляющее море полотен, я невольно подумал: «Как много банальных, серых „ню“ и слащавых цветочков и как мало портретов тех, которые создали современный, красивый и культурный Париж. Насколько салон был бы интереснее и ближе к жизни!»
Париж, 1929
Из дневника
Из дневника
Париж. 1927 год. 1-е октября. Лениво идут гнилые дожди. Полина приносит с базара прекрасные фрукты. Я их пишу. Решил усилить яркость на целую октаву. Помогут Боннар и Ренуар. Работаю также на набережной Жорес. В восторге от канала, барж, обслуживающих их моряков и монументальных угольщиков. Написал несколько серых пейзажей. Мне кажется, что серая гамма самая трудная, самая богатая и самая парижская. Вспоминаю парижский образ поэта Волошина — «серая роза». Ах, эти серые, перламутровые просторы!
* * *
Небо французов научили писать англичане. Тернер и Констебль были их учителями. Вспоминаю, с каким восхищением писал об их небесном мастерстве Делакруа. Наш Левитан также признавал их заслуги.
* * *
Полина уезжает в художественную мастерскую изучать декоративное искусство. Уезжает в час, возвращается к шести. К этому времени я и вернувшаяся из детсада Нелюся ждем Полину, которая должна нас обоих накормить и согреть. К нам заходят молодые французские коммунисты-писатели Моранж и Фридман. Угощают машиной и показывают Париж.
* * *
Писал на берегу каналов. Опять влюбляюсь в Париж. Все притягивает, не оторвешься. Сегодня наблюдал, как спускаются и поднимаются по каналу баржи. Большое наслаждение для глаз. Сегодня этюды у меня голубые. Чувствую, что изменился, освежился и помолодел. Ах, если бы эту гидропатию я имел бы годиков пять назад!