* * *

На выцветших московских заборах в 1922 году появились розовые афиши: «Центральный дом работников просвещения; Леонтьевский, 4. 1-я выставка картин НОЖ (Новое общество живописцев). Участвуют художники: Я. С. Адливанкин, А. М. Глускин, А. М. Нюренберг, М. С. Перуцкий, Н. Н. Попов, Г. Г. Ряжский. 6-го декабря состоится доклад-диспут: 1-й удар НОЖа. Докладчик С. Я. Адливанкин».

Указанная группа художников поставила себе трудную задачу — вернуть живописи ее утраченные реалистические традиции. Каждый художник мог писать так, как он видел, чувствовал и мыслил. Красоту надо искать в окружающем мире. Декларацию написал Адливанкин. Талантливо и убедительно. Выставка пользовалась успехом. Народ ее охотно посещал. На выставку мы пригласили Луначарского. Ждали его ежедневно. Он пришел неожиданно. В день моего дежурства.

Никого, кроме меня, из участников выставки не было. Я с радостью взял на себя роль гида.

Выставочное помещение не отапливалось. Луначарский был в зимнем пальто, в меховой шапке и теплых домашних туфлях. Вид у него был больной и утомленный, но, попав на выставку, он оживился. Добродушно шутил. Потом он начал обходить залы, внимательно рассматривая наши работы.

Мне нравились его живые, полные ума и юмора суждения о картинах. О каждом авторе он говорил так, будто хорошо знал пути его творчества. Говорил он четко, ясно. Что меня покорило — ни одной обычной, банальной фразы. Каждое слово наполнено профессионализмом и свежестью. Это был тонкий и культурный критик. Я глубоко сожалел, что под рукой не было блокнота и карандаша.

Уходя, он остановился у дверей и одобрительно, тепло сказал:

— Читал вашу статью в «Правде». Об АХРРе. Понравилась. — Застегивая пальто, добавил: — Очень хорошо, что вы, ножисты, взялись за реализм! Пора, Пора! — И завершил: — Нам нужны теперь картины, показывающие героев заводов и шахт. Поезжайте в Донбасс, Кузбасс. Вас там ждут и примут восторженно.

Он надвинул на лоб шапку, поставил меховой воротник стоймя и, крепко пожав мою руку, дружески сказал: «Прощайте!»

— Прощайте, Анатолий Васильевич! Спасибо вам от ножистов за теплое к ним отношение.

Он медленно направился к двери.

* * *

В двадцатые и тридцатые годы московские молодые художники страстно увлекались Полем Сезанном. Особенно поддалась влиянию этого великого новатора группа живописцев, называвших свое объединение «Бубновым валетом» (название, призванное ошеломлять зрителя). В группу входили: Кончаловский, Машков, Лентулов, Фальк, Куприн, Осмеркин, Древин, Удальцова и Рождественский. Все они работали во ВХУТЕМАСе профессорами, руководя отдельными мастерскими. Во ВХУТЕМАСе еще была мастерская Штеренберга — директора этого учебного модернизированного комбината, но о нем следует говорить особо, так как он примыкал к группе «ОСТ» (Общество художников-станковистов).