Кто-то из молодых ему ответил, что «пользоваться можно, но смотря в какой мере и степени».

Выставка и доклад прошли удачно. В газете «Советское искусство» был дан небольшой, но доброжелательный отчет об искусстве вождя «Бубнового валета».

Кончаловский был доволен. Опять стал улыбаться, шутить.

* * *

Спустя неделю Кончаловский мне позвонил.

— Приходите в среду на ужин, — сказал он. — У меня будут гости. Оперные артисты из Ленинграда. Скучно не будет.

В среду вечером я был у вождя «Бубнового валета». Вечер прошел весело и интересно. Особенно после вина. Гости пели оперные арии (пели лучше, чем на сцене, так как не было дирижера). Хозяин дома также охотно расходовал свой жар и пел под сурдинку арии из Бориса Годунова. Гости были удивлены.

— У вас замечательный музыкальный слух, Петр Петрович! И великолепная память! — без лести говорили они ему.

Потом пошли хмельные тосты. Неожиданно Кончаловский поднял бокал с красным вином и весело сказал:

— Я пью за человека, который меня вновь открыл.

Все мы насторожились.

После полуминутного молчания он встал и громко назвал мое имя и отчество.

Ленинградские гости начали меня внимательно, с расширенными зрачками разглядывать.

Я растерялся. Не знал, как отреагировать. Потом, овладев собой, сказал:

— Это гипербола! Самая настоящая дружеская гипербола! Я делал только то, что должен делать каждый верный и любящий вас друг.

— Расскажите, — обратились ко мне артисты, — как работает Петр Петрович.

Я рассказал.

* * *

В 1955 году у Кончаловского был инфаркт. После инфаркта он прожил год. Умер он в 1956 году в больнице от общего склероза. Умер во сне.

Спустя два года умерла его жена, дочь Сурикова — Ольга Васильевна.