Все трое были, я знаю и помню, очень далеки от советской власти в годы Революции. Скаля бежал к белым в Сибирь и был в компании Михайлова у Колчака. Иогансон бежал на Украину и жил в г. Александрии у знаменитого погромщика Григорьева. А Покаржевский? Этот не был у белых, но его семья, я хорошо знаю, была антисемитски и реакционно настроена. Его отец был мастером на самом антисоветском заводе Эльборга. На этом заводе убивали жидов и коммунистов. Рабочие и, особенно, мастера несколько раз выступали против большевиков. Кроме всего этого, Покаржевский был в царской ставке и писал царские картины.
Хороша тройка! Сейчас они свое прошлое считают навсегда погибшим и потусторонним. Еще бы. Избалованные, окруженные почестями, заваленные заказами, они поют советские песенки.
В «Правде» в отделе искусства работает некий Красногуб, человек, слабо разбирающийся в делах живописи. Мне рассказывали о нем анекдотический случай. Будучи на одной выставке, он спросил художника: «Скажите, это сангина или этюд?»
Он часто обращался ко мне за советом, но не всегда слушался меня. Сбивал его с толку известный склочник (так его называют в редакции) Кеменов.
Сегодня т. Ярославский выступил на закрытом совещании правдистов и обрушился на «деятельность бездарного Красногуба». Господину пришлось покинуть редакцию.
Это второй бездарный работник на изоучастке газеты. Родионович, Красногуб. Они уходят, и это их качество — главное. Но пока они уйдут, сколько мы мытарств и нервов тратим!
Кацман!
Провинциал с провинциальным умом, сердцем и искусством.
Некогда в дни юности, находясь в психиатрической лечебнице, он сошелся со своей сиделкой, которая стала его женой.
Подвержен жестоким депрессиям. Они посещают его почти ежегодно. Тогда он уходит в себя. По окончании депрессии он становится необычайно активен, агрессивен. Мы все предпочитаем его в депрессивном периоде. С ним можно тогда иметь дело.
Человек тяжелый, драчливый, сварливый. Не лишен остроумия, правда, оно не всегда тонко. Любит сплетничать и поучать. Напыщен и риторичен.
Он любит рисоваться оторвавшимся от еврейства. Кичится своим выкрестским прошлым. Но в нем много от самого отрицательного типа иудеев. Это о нем Гейне сказал: «Плохой еврей хуже плохого христианина».
Его наивность в вопросах живописи безгранична. С ним невозможно спорить об искусстве. Щекотов о нем сказал, что у него «свиной глаз». Правильное определение. «Дега неплох, но Бродский большой мастер». Котов для него не хуже Ренуара.
Мы, его приятели, делаем постоянную скидку на его «больную психологию». В минуты возбуждения он бывает ярок. И его мозг хорошо работает. Недавно он дал острый набросок Зенкевича. Несколько мыслей из этого наброска: