Генералы настроены в общем благоразумно в том смысле, что не желают провоцировать немцев. В числе ближайших предположений Добровольческой армии, отмечу приглашение некоторых лиц из бывшей бюрократии ведать своего рода министерствами при Добровольческой армии. Выбор лиц неодинаково удачен, притом неизвестно, где некоторых найти. Намечены Пильц, Риттих, Феодосьев и, наконец, Сазонов.

Сюда приехал В. А. Степанов, находящийся в деятельных сношениях с Добровольческой армией. Он тоже приглашен в Совещание. С ним же приехал и состоит при Добровольческой армии Gaulquier.

Теперь о личном командном составе. Алексеев произвел на меня тяжелое впечатление своим болезненным видом; надолго его не хватит и, конечно, фактически он не в состоянии быть диктатором. Его помощником и безотлучно на всех приемах присутствует А. М. Драгомиров, свежий, крепкий человек. По убеждениям – монархист, шульгинского толка. С этой точки зрения, хорошо, что ему придется подпирать Алексеева, с которым он в самых лучших отношениях, а впоследствии, быть может, заменит его. Деникин – превосходный боевой генерал, военачальник, олицетворение доблести и чести, с спокойным, здравым смыслом, но не имеющий государственного опыта. Он и начальник штаба Романовский, тоже хороший генерал и прекрасный человек, – по преимуществу военные люди, мало сведущие в гражданских делах[268]. Кроме перечисленных генералов, есть еще лукомский, ныне командированный в Новочеркасск на круг. Он состоит помощником Деникина. Из генералов Добровольческой армии он больше всех имеет понятия о государственных делах. Это – ясный, легко схватывающий положение ум, и в то же время человек решительный и любящий определенность. В этом отношении его нельзя не ставить выше других, и я надеюсь, что ему удастся сыграть полезную роль в Добровольческой армии; в то же время он в родственных отношениях с Драгомировым, и оба будут вероятно вести общую линию.

30 августа

Теперь приступаю к общим выводам, полученным мною после моего пребывания на Украине, на Дону и на Кубани.

Единственная серьезная сила, с которой нельзя не считаться, – это Добровольческая армия. Она представляет и серьезную материальную и, что еще вернее, нравственную силу, ибо изо всех территорий и образований в России она одна является носительницей русской государственной идеи во всей ее чистоте. Без нее и вне нее я совершенно не представляю себе работы по возрождению России. Добровольческая армия, как мне сказал Деникин, гордится тем, что не связала себя пока никакими обязательствами ни с кем, – ни с немцами, ни с союзниками. Она находится накануне решений, которые выведут ее на новую дорогу. Одно решение совершенно исключается, – это невозможность каких-либо соглашений с немцами. Эта тенденция настолько бесповоротна, что об этом не стоит и начинать разговора ни с одним вождем Добровольческой армии. Но я этого не делал и по другим причинам.