Если генерал д’Ансельм и полковник Фрейденберг вели свою кампанию против Добровольческой армии все же ощупью и осторожно, то приехавший в Одессу генерал Франше д’Эспере пошел против Добровольческой армии открыто, резко и решительно. Прибыл он, по-видимому, уже с предвзятыми мнениями и готовыми решениями и прежде всего имел беседу с Андро, совершенно не интересуясь мнениями представителей тех кругов, которые стояли на позиции поддержки Добровольческой армии и считали ее единственной основой спасения и возрождения России.

Вскоре генералам Санникову и Гришину-Алмазову было предложено уехать в Екатеринодар, а военным губернатором Одессы был назначен генерал Шварц, ничего общего с Добровольческой армией не имевший и служивший ранее у большевиков. Однако и генерал Шварц, по-видимому, учитывая шаткость своего положения, обратился с просьбой к главнокомандующему об утверждении своего назначения.

14 марта главнокомандующий телеграфировал генералу Франше д’Эспере: «Генерал Шварц донес мне, что он назначен генерал-губернатором и командующим войсками Одесской зоны. Устранение назначенных мною властей повергло меня в полное недоумение. Я убежден, что и Вы признаете необходимость нашей совместной согласованной работы. Полагаю, что в этом деле кроется недоразумение, которое может вызвать серьезные последствия. Поэтому считаю особенно желательным скорейшее свидание. Положение на фронте лишает меня возможности, к крайнему моему сожалению, отлучиться из моей Главной квартиры хотя бы на сколько-нибудь продолжительный срок. Вот почему я предлагаю Вам назначить свидание в одном из портов, не очень отдаленном от Новороссийска, если возможно не далее Севастополя. Если Вы разделяете мое мнение, я прошу Вас назначить место и день свидания».

В то же время начальник штаба главнокомандующего телеграфировал командующему добровольческими войсками в Одессе генералу Мельгунову: «Главнокомандующий ввиду происшедших событий приказал Вам оставаться на месте, занимая выжидательное положение и донося обстановку сюда. В оперативном отношении подчиняться французскому командованию, оберегая добровольческие части».

Одновременно главнокомандующий приказал генералу Драгомирову: «Прошу сделать распоряжение, чтобы все официальные сношения с Одессой делались не с самозванцами, а с лицами, назначенными ранее командованием, или через Бернацкого. В частности, по военным вопросам – с генералами Мельгуновым и Тимановским».

Такая, совершенно не отвечающая обстановке и подрывающая престиж Добровольческой армии, политика французов, несмотря на целый ряд предупреждений и указаний со стороны главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России, не замедлила повлечь за собой неизбежные последствия.