Членов Собора разместили в различных духовных учреждениях. В Ставрополе были громадные казенные здания, которые могли вместить сколько угодно народа.

Открытие Собора{244} началось с торжественной литургии, которую служил престарелый архиепископ Агафодор Ставропольский в сослужении со всеми съехавшимися епископами и духовенством. Когда-то деятельный, умный и почтенный иерарх, составивший учебники, на которых воспиталось не одно поколение в духовных школах, архиепископ Агафодор на склоне своих лет впал в совершенное детство. Он не узнавал людей, с которыми имел постоянные сношения, ничего не помнил и с трудом двигался, постоянно нуждаясь в опоре, но старость его была почтенная, в нем чувствовалось угасание чистой незлобивой души, и все с почтением и жалостью смотрели на его старческую беспомощность.

Собор выбрал его своим почетным председателем, а действительным председателем – старшего после него архиепископа Донского Митрофания. Товарищами к нему избрали архиепископа Таврического Димитрия, протопресвитера о. Георгия Шавельского и меня.

На открытие Собора приехал Деникин, произнесший приветствие, на которое ответил Митрофаний.

Собор продлился всего 4 дня. За это время был принят проект Временного высшего церковного управления из трех епископов, двух священников и двух мирян, были произведены выборы, составлены послания к пастве и к православным восточным Церквам. Попутно были затронуты и другие вопросы, но в общем они были скомканы. Вообще говоря, Собор производил гораздо больше впечатление делового съезда, чем Собора. Выборы в него были произведены наспех, не от епархий, а от епархиальных советов, куда попали хозяйственные батюшки; меня поражала та плоскость серого обыденного утилитаризма, в которой вращались все их рассуждения, – никакого духовного подъема не замечалось. На фоне материальных интересов сильно давали себя чувствовать самостийные течения и анархические настроения. Представители Дона резко запротестовали против предложения определить местопребывание будущего высшего временного управления городом, где будут находиться гражданские установления Добровольческой армии. Они признались, что на Дону существует столь сильное предубеждение против гражданского управления Добровольческой армии, что, если они вернутся домой с таким постановлением, то они опасаются, что Круг будет отказывать им в кредитах на церковные нужды, отсылая их к Добровольческой армии. С трудом удалось найти примирительную формулу, в том смысле, что местопребывание высшего церковного управления определяется им самим в согласии с высшим командованием Добровольческой армии. В полном одиночестве на Соборе оказался архиепископ Екатеринославский Агапит, хитрый и лукавый хохол, который приветствовал Петлюру по вступлении его в Киев и, как потом стало выясняться, сыграл более чем двусмысленную роль, возглавляя провозглашенную Петлюрой «автокефальную» Украинскую церковь. Он резко запротестовал против предложения Собора выделить из Екатеринославской епархии самостоятельную Ростовско-Таганрогскую епархию, но потом струсил и подчинился.