«После новейших решений вашего величества о направлении нашей внешней политики, как они резюмированы в высочайшем письме, которым ваше величество сопроводили отчёт консула в Киеве, я поставлен в невозможность принять на себя исполнение содержащихся в этом письме предуказаний относительно внешней политики. Иначе я бы подверг опасности все те важные для германской Империи успехи, которых в течение десятилетий в духе обоих усопших предшественников вашего величества достигла наша внешняя политика в отношениях с Россией и притом при неблагоприятных условиях, успехи великие, значение которых, превзошедшее все ожидания, мне подтвердил NN по своём возвращении из П».[487]

Заветы и советы Бисмарка в 1914 г. оказались забытыми с поразительным легкомыслием. Но нельзя не сказать и того, что со времени Бисмарка у германской внешней политики возникли новые задачи и создались таким образом новые плоскости трения. Германия не только как союзница Австро-Венгрии повернулась против России.

У германских политиков явилась самостоятельная турецкая политика, которая сгустилась в идею-программу египтизации Турции под эгидой Германии. Босфор и Дарданеллы должны были превратиться в германский Суэц. Ещё до итало-турецкой войны, вытеснившей Турцию из Африки, и до балканской войны, почти вытеснившей её из Европы, для Германии ясно обозначилась задача охранения Турции и её независимости — в интересах экономического и политического укрепления самой Германии. После этих войн задача изменилась только в том смысле, что стала явна крайняя слабость Турции; при таких условиях союз неизбежно должен был фактически вылиться в протекторат или опеку, которая по существу привела бы Оттоманскую Империю на положение Египта. Но совершенно очевидно, что германский Египет на берегах Чёрного и Мраморного морей был бы совершенно нетерпим с русской точки зрения. Неудивительно поэтому, что русское правительство сразу заявило протест против приступа в осуществлению этой новой задачи германской политики, против миссии генерала Сандерса фон Лимана, который был призван не только реорганизовать турецкую армию, но и командовать одним из её корпусов, расположенных в Константинополе. Формально в этом вопросе Россия получила удовлетворение (поручение командовать корпусом, данное генералу Сандерсу, было взято обратно), но по существу положение вещей отнюдь не изменилось. При таких обстоятельствах дело в декабре прошлого 1913 года было очень близко к войне между Россией и Германией: именно эпизод с военной миссией Лимана ф. Сандерса разоблачил политику Германии, направленную на «египтизацию» Оттоманской Империи.