Исторически и фактически это неверно.

Всякий, знакомый в целом с деятельностью Маркса, знает, что агрессивное германское расширение против славянства не только в прошлом, но и в современной Марксу действительности встречало с его стороны сочувствие и одобрение. Маленькие славянские национальности (до чехов включительно!) Маркс сознательно обрекал на съедение германизму.

«История целого тысячелетия, — писал Маркс в 1852 г. на страницах нью-йоркской Трибуны, — должна была показать им (этим умирающим национальностям, т. е. австрийским славянам)… что если вся область на восток от Эльбы и Заале некогда была населена рядом родственных между собой славянских народов, то этот факт служит лишь показателем исторической тенденции, физической и интеллектуальной силы германской нации и её способности покорить, всосать и ассимилировать этих восточных соседей; что эта поглотительная тенденция немцев всегда составляла и составляет до сих пор одно из самых могущественных средств распространения западной цивилизации на востоке нашего континента; что эта тенденция лишь тогда прекратит своё действие, когда процесс германизации дойдёт до границ больших, цельных, несломленных наций, которые способны вести самостоятельную национальную жизнь, каковы венгерцы и в некоторой степени (sic!) поляки, и что, таким образом, естественной и неизбежной судьбой этих умирающих наций является — дать свершиться процессу разложения и поглощения более сильными соседями. Это, правда, весьма нелестная перспектива для национального самолюбия мечтателей панславизма, которым удалось привести в движение часть чехов и южных славян. Но разве они могут ожидать, что история двинется назад на сто лет, в угоду нескольким чахоточным обществам, состоящим из людей, которые во всякой части населяемой ими страны видят рядом с собой и кругом себя немцев, людей, которые с почти незапамятных времён для всех целей цивилизации не имеют другого языка, кроме немецкого, и которым недостаёт первых условий национальной жизни: и большой численности и замкнутой территории»[497].

«История целого тысячелетия, — писал Маркс в 1852 г. на страницах нью-йоркской Трибуны, — должна была показать им (этим умирающим национальностям, т. е. австрийским славянам)… что если вся область на восток от Эльбы и Заале некогда была населена рядом родственных между собой славянских народов, то этот факт служит лишь показателем исторической тенденции, физической и интеллектуальной силы германской нации и её способности покорить, всосать и ассимилировать этих восточных соседей; что эта поглотительная тенденция немцев всегда составляла и составляет до сих пор одно из самых могущественных средств распространения западной цивилизации на востоке нашего континента; что эта тенденция лишь тогда прекратит своё действие, когда процесс германизации дойдёт до границ больших, цельных, несломленных наций, которые способны вести самостоятельную национальную жизнь, каковы венгерцы и в некоторой степени (sic!) поляки, и что, таким образом, естественной и неизбежной судьбой этих умирающих наций является — дать свершиться процессу разложения и поглощения более сильными соседями. Это, правда, весьма нелестная перспектива для национального самолюбия мечтателей панславизма, которым удалось привести в движение часть чехов и южных славян. Но разве они могут ожидать, что история двинется назад на сто лет, в угоду нескольким чахоточным обществам, состоящим из людей, которые во всякой части населяемой ими страны видят рядом с собой и кругом себя немцев, людей, которые с почти незапамятных времён для всех целей цивилизации не имеют другого языка, кроме немецкого, и которым недостаёт первых условий национальной жизни: и большой численности и замкнутой территории»[497].