К этой картине европейской войны, которой Энгельс боялся только потому, что её удачно повёл бы Бисмарк, а не всеевропейская революция, Маркс в ответном письме от 10-го сентября того же года замечает:
«Для нашего движения и для Европы вообще не могло бы произойти ничего более вредного, чем осуществление плана Бисмарка»[505].
«Для нашего движения и для Европы вообще не могло бы произойти ничего более вредного, чем осуществление плана Бисмарка»[505].
Как известно, у Бисмарка вовсе не было плана войны с Россией. Выше читатель найдёт перевод классической XXIX главы «Мыслей и воспоминаний» Бисмарка, в которой рассказывается история возникновения австро-германского союза. Этот аутентический комментарий к союзному акту 1879 г. в настоящее время читается с огромным интересом. Между прочим, он показывает, в какой мере Бисмарк мог в своей внешней политике всё-таки руководиться соображениями внутренней политики. Это подчинение внешней политики мотивам, почерпнутым во внутренней политике, представится нам ещё более значительным, если мы вспомним, что союз с Австрией диктовался Бисмарку полной неприемлемостью для него идеи соединения немецких земель Австрии с Германией, ибо такое соединение означало бы усиление католического элемента и ослабление прусского начала в Германской империи. Как бы то ни было, внутренно-политические соображения Бисмарка сами по себе уже исключали для него агрессивные намерения против России. Но кроме того, как я уже указывал в своих статьях, Бисмарк решительно отклонял мысль о том, что Германия должна до конца солидаризироваться с Австро-Венгрией в её ближневосточной политике, «представительствовать» балканские интересы Габсбургской монархии. А самостоятельных интересов Германии на Ближнем Востоке Бисмарк не признавал.
Вот почему того плана войны с Россией, который Маркс и Энгельс приписывали Бисмарку, у него не было и не могло вовсе быть. Мнимый план Бисмарка на самом деле и по существу был давнишней мечтой самих Маркса и Энгельса.
Не только не имея ничего против разгрома России, но, наоборот, мечтая о нём, Маркс и Энгельс не хотели, однако, чтобы план грандиозной противорусской коалиции осуществил их политический противник, уже успевший за это время обрушиться на германский социализм исключительным законом. Но менее осторожный и хитроумный ученик Маркса и Энгельса, Вильгельм Либкнехт, за год перед этим, в 1878 г., в германском рейхстаге прямо противопоставлял действительной, лавирующей между Россией и Австрией политике Бисмарка программу решительной борьбы с Россией в союзе с Турцией.