В этот самый момент германская кавалерия сделала описанный выше прорыв, о котором части двинской дивизии, находившиеся в походе, еще ничего не знали. Дивизия двигалась по глубокому тылу, хотя и вдоль фронта, со слабыми мерами охранения, будучи уверена в своей безопасности. В первый же день похода после полудня двинчане были поражены доносившимися звуками близкой орудийной канонады, а вскоре на горизонте замаячили неприятельские разъезды. Двинчане просто не верили своим глазам, каким образом в таком глубоком тылу могли очутиться немцы.

Однако начальник дивизии не потерял головы. Сообразив, что в этом месте противник, должно быть, прорвал фронт, он тотчас приказал своей дивизии развернуться в боевой порядок, и нежданно-негаданно произошел замечательный встречный бой между нашей дивизией и спешившимися частями германского кавалерийского корпуса. Появление нашей пехоты было так же неожиданно для немцев, как и для двинчан встреча здесь, в тылу, с неприятельской конницей.

Быстро развернулась, как на параде, двинская дивизия и стройными цепями перешла в стремительное наступление. С обеих сторон загрохотала артиллерия. Закипел жаркий бой. Немцы упорно защищались, нанося нам чувствительные потери. Но доблестные двинчане продолжали свое наступление, и через три часа кровопролитного боя наголову разбили германский кавалерийский корпус, который, бросая орудия, раненых и обозы, поспешно начал отступать, преследуемый двинчанами. Некоторые части этого корпуса заметались в разные стороны и, боясь напороться на наши части, рассеялись по лесам. Видя безвыходность своего положения, немцы сдавались двинчанам по пути их движения цепями, сотнями. Таким образом, почти весь германский кавалерийский корпус был уничтожен со всеми обозами, парками и артиллерией, и лишь незначительная часть его успела прорваться к своим. А N-ская двинская дивизия вместо Двинска снова попала на фронт, заткнув собою брешь, сделанную прорывом германского кавалерийского корпуса. Тем не менее последствия этого прорыва, хотя и ликвидированного, немедленно сказались: наш корпус оставил укрепленную позицию перед Барановичами и отступил верст на 15, заняв новую позицию по реке Шаре. Таким образом, важная узловая станция перешла в руки врага. К этому времени противник уже настолько выдохся, что и не пытался более переходить в наступление, держась все время пассивно. Девятый вал могучего германского наступления, готовый было захлестнуть всю Россию, в конце концов, разбился о стойкость наших доблестных войск. Наступил давно жданный перелом боевых действий. На протяжении всего нашего огромного фронта наступление врага было окончательно остановлено. Оба противника, как два измученных и израненных гладиатора, стояли друг против друга с обнаженными мечами, на которых дымилась еще неостывшая кровь. Были раны, были страдания, но не было еще победителей, не было побежденных…