Двадцать седьмого октября на пути из Балаклавы в Георгиевский монастырь царь, ехавший верхом в одном мундире при сыром пронизывающем ветре, простудился и возвратился в Таганрог уже больным. Он считал болезнь обычным недомоганием и сначала даже отказывался лечиться. Лейб-медики констатировали «желчную лихорадку»; современные врачи предполагают геморрагическую лихорадку, скоротечный менингит или даже брюшной тиф. Лейб-медик Виллие фиксировал в дневнике состояние венценосного пациента:

«...7 ноября. Эта лихорадка имеет сходство с эпидемическою крымскою болезнью. Приступы болезни слишком часто повторяются... 10 ноября. Начиная с 8-го числа я замечаю, что что-то такое занимает его более, чем его выздоровление, и смущает его душу... Ему сегодня хуже... 11 ноября. Болезнь продолжается; внутренности ещё довольно нечисты... Когда я ему говорю о кровопускании и слабительном, он приходит в бешенство и не удостаивает говорить со мною. Сегодня мы, Стофреген (личный врач императрицы. — И. К.) и я, говорили об этом и советовались. 12 ноября. Как я припоминаю, сегодня ночью я выписал лекарства для завтрашнего утра, если мы сможем посредством хитрости убедить его употребить их. Это жестоко. Нет человеческой власти, которая могла бы сделать этого человека благоразумным. Я несчастный. 13 ноября. Всё пойдёт скверно, потому что он не дозволяет, не соглашается делать то, что безусловно необходимо. Эта склонность ко сну — очень плохое предзнаменование. Его пульс очень неправильный, слаб, и будет выпот без ртутных средств, кровопускания, мушки, горчицы, мочегонного и очистительного. 14 ноября. Всё очень нехорошо, хотя у него нет бреда. Я намерен был дать соляной кислоты с питьём, но получил отказ по обыкновению: “Уходите прочь”. Я заплакал, и, видя это, он мне сказал: “Подойдите, мой милый друг. Я надеюсь, что вы не сердитесь на меня за это. У меня свои причины”. 15 ноября. Сегодня и вчера, что за печальная моя должность объявить ему о близком его разрушении в присутствии её величества императрицы, которая отправилась предложить ему верное лекарство. Причащение Федотовым. Его слово после того. 16 ноября. Всё мне кажется слишком поздно. Только вследствие упадка сил физических и душевных и уменьшения чувствительности удалось дать ему некоторые лекарства после святого причастия и увещаний Федотова. 17 ноября. От худого к худшему. Смотрите историю болезни... 18 ноября. Ни малейшей надежды спасти моего обожаемого повелителя. Я предупредил императрицу и кн. Волконского и Дибича, которые находились, первый у него, а последний внизу у камердинеров. 19 ноября. Её величество императрица, которая провела много часов вместе со мною одна у кровати императора все эти дни, оставалась до тех пор, пока наступила кончина в 11 часов без 10 минут сегодняшнего утра»63.