Суровый император мог быть чутким мужем и отцом. Ещё будучи великим князем, он, чтобы порадовать скучавшую по родине супругу, устроил на Рождество 1817 года в Московском Кремле первую в России ёлку с украшениями, свечами и развешанными на ветках сластями. С этого времени ёлки в семье Николая Павловича и Александры Фёдоровны стали устраиваться регулярно — сначала в их собственном Аничковом дворце, а после коронации в Зимнем дворце. В 1828 году императрица организовала первый праздник «детской ёлки» для своих пятерых детей и дочерей деверя, великого князя Михаила Павловича. За 38 лет супружества у Николая и Александры родилось семеро детей: будущий император Александр (1818), Мария (1819), Ольга (1822), Александра (1825), Константин (1827), Николай (1831), Михаил (1832). После рождения сына Николая государь на радостях подарил жене бриллиантовое с опалами ожерелье стоимостью 169 601 рубль, а на серебряную свадьбу летом 1842 года преподнёс супруге «бриллиантовый эсклаваж с семью, по числу детей, грушеобразными крупными подвесками» за 87 478 рублей. Когда сын и наследник Александр увлёкся фрейлиной Ольгой Калиновской, Николай тактично, но твёрдо напомнил ему об ответственности перед династией и страной: «...я не раз тебе говорил, что и теперь подтверждаю, что никогда никого из вас не буду принуждать сочетаться с лицом, вам не нравящимся. Но ты должен тоже помнить, что тебя Бог поставил так высоко, что не себе принадлежишь, а своей родине, она от тебя ждёт достойного выбора...»

Из недавно изданной переписки отца с сыном видно, как Николай вникал в детали жизни столицы и окрестностей. Он инспектировал строящиеся здания, которые должны были стать украшением Петербурга, и даже взбирался на купол возводимого Исаакиевского собора и на чердак восстанавливаемого после пожара Зимнего дворца; посещал разводы гвардейских полков, кадетские корпуса, богадельни. За письменным столом он однажды просидел 11 часов подряд. Но, с другой стороны, он любил балет и балерин. После представления «Девы Дуная» со знаменитой танцовщицей Марией Тальони он писал сыну: «Признаюсь кроме Тальони — прочее мне всё так гадко, что больно глядеть. Пажихи милы по-прежнему; но они милы, покуда пажи, и в девушках будут те же толстые, жирные, короткие и неуклюжие...»

Царь был примерным семьянином; мог пофлиртовать с дамами, но, к их разочарованию, без серьёзных последствий. А если интрижки и случались, то к обоюдному удовольствию и без влияния на дела государства. Единственным продолжительным увлечением государя с ведома больной императрицы стала фрейлина Варвара Нелидова. Она искренне любила Николая, но отнюдь не стремилась стать влиятельной фавориткой, да и обставлено всё было с соблюдением приличий. В 1845 году А. О. Смирнова-Россет описывала образ жизни государя: «В 9-м часу после гулянья он пьёт кофе, потом в 10-м сходит к императрице, там занимается, в час или 1 '/₂ опять навещает её, всех детей, больших и малых, и гуляет. В 4 часа садится кушать, в 6 гуляет, в 7 пьёт чай со всей семьёй, опять занимается, в десятого половина сходит в собрание, ужинает, гуляет в 11. Около двенадцати ложится почивать. Почивает с императрицей в одной кровати» — и недоумевала: «Когда же царь бывает у фрейлины Нелидовой?» Николай оставил Нелидовой по завещанию 200 тысяч рублей, которые она передала в «инвалидный капитал».