Справка об источниках
Справка об источниках
Большинство проанализированных в настоящей книге дневников стало доступно в связи с открытием советских архивов во время перестройки и после распада Советского Союза в 1991 году. Некоторые из них хранятся в бывших советских государственных и партийных архивах. Хотя эти дневники вели политические активисты, писатели и художники, лояльные к советской власти, они оставались засекреченными все время существования этой власти, поскольку их «подстрекательское» содержание вызывало опасения. Другие дневники доступны в государственных архивах уже давно. Третьи взяты из так называемых «общественных архивов», созданных во время крушения режима для хранения собраний документов подвергавшихся преследованию лиц и политических групп или для сохранения личных документов рядовых советских граждан. В этих неофициальных учреждениях быстро скопилось множество автобиографических записей, создающих контрапунктическое звучание по отношению к административно-институциональному тону, доминирующему в государственных хранилищах. Помимо этого, часть личных записок стала доступна благодаря самим авторам дневников, если они еще были живы, или их семьям. Ряд дневников, подробно обсуждавшихся в настоящей книге, хранится в личных архивах, и в некоторых случаях мне посчастливилось встретиться с авторами этих дневников. Эти беседы были необыкновенно содержательными и увлекательными, хотя подчас наши мнения и интерпретации расходились. Пристрастность моих собеседников служила живым напоминанием об этических проблемах, которые возникают при рассмотрении в качестве исторических источников документов, составляющих неотъемлемую часть жизни их авторов.
Несмотря на их впечатляющее количество, известные личные записки сталинской эпохи, похоже, являются лишь верхушкой айсберга. До сих пор не изучены такие хранилища, как центральный и региональные архивы сталинской тайной полиции — НКВД, к которым иностранные исследователи по-прежнему почти не имеют доступа. В немногочисленных дневниках, все же добытых из этих архивов, имеются подчеркивания и пометки прокуроров, помогающие понять, как воспринимались и истолковывались соответствующие записи. Наконец, неисчислимые дневники хранятся в частных домах и квартирах по всей территории бывшего Советского Союза. Есть основания опасаться, что многие из подобных дневников никогда не станут доступны исследователям, потому что нынешние владельцы не осознают исторического значения этих документов и считают их сугубо личными записями, неуклюжими прозаическими опытами, недостойными внимания историков.