Теперь журналисты вспомнили, что нас с Грейс часто видели вдвоем в период съемок «Деревенской девушки». Хедда и Луэлла[165] вновь запели свою старую песню «Кассини — это Свенгали», но большинство обитателей Голливуда восприняли эту историю как еще одно подтверждение моей способности распознать будущую звезду. Я уже был хорошо известен в кинематографических кругах, мне не нужно было больше ничего доказывать Джеку Уорнеру или Дэвиду Селзнику, и слух о том, что я готовился сменить Джин Тирни на Грейс Келли, никак не мог повредить моей репутации.
Грейс Келли на обложке журнала
Правда, однако, состояла в том, что наши отношения все еще были огорчительно платоническими. Мы продолжали общаться, но никакого прогресса в романе не наблюдалось. Грейс вернулась в Калифорнию доснимать «Зеленый огонь», мы с ней переписывались и перезванивались. Прорыв случился, когда я получил от Грейс открытку с одной лишь фразой: «Кто любит меня — за мной!»[166]
«Я просто наблюдал за Грейс в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. События приняли иной оборот, когда она написала мне из Франции „Кто любит меня — за мной!“»
Она собиралась ехать на Французскую Ривьеру сниматься с Кэри Грантом в фильме Хичкока «Поймать вора». Лазурный Берег — это вам не джунгли Колумбии. Для поездки в Европу у меня могло найтись много поводов: мы с Эмилио Пуччи обсуждали возможное слияние наших компаний, да и другие причины нашлись бы. Мой бизнес процветал, и я вспомнил обещание, которое дал себе после истории с Кей Кендалл. В этот раз я проявлю авантюризм и не упущу своего шанса.
По пути во Францию Грейс остановилась в Нью-Йорке, и мы с ней встретились. Теперь вокруг нее постоянно крутились фотографы. Нас сфотографировали вместе, подтверждая тем самым в газетах мой статус «главного мужчины в ее жизни». Все, что мне оставалось, — это воплотить его в реальность.
«Знаешь, — сказал я ей в тот вечер, — завтра я полечу вместе с тобой». «В самом деле? — откликнулась она. — Но я ведь буду очень занята».
«Конечно, — согласился я. — Но я полечу только на уик-энд».
Надо понимать, что этот разговор происходил в то время, когда трансатлантические перелеты были еще в новинку, и сама концепция полета в Европу только на уик-энд тоже казалась новинкой (на самом деле я собирался задержаться в Европе столько, сколько понадобится, чтобы достичь своей цели).
Мое намерение произвело на Грейс впечатление. «Ты отправишься со мной в Канны всего на один уик-энд?»
«А почему бы и нет?» — ответил я небрежно, чтобы она подумала, что для меня это самая обычная вещь.