Ожидать, что эта книга сделает теософию понятной без всякого умственного усилия со стороны читателя, было бы преувеличением… Для ленивых умом или тупых теософия должна остаться загадкой, ибо в мире мысли, как и в мире духовном, каждый должен продвигаться своими собственными усилиями. Писатель не может думать за читателя, да и читатель не стал бы хоть сколько-нибудь лучше, если бы такое мышление было возможно.

В книге раскрываются такие темы, как природа состояний после смерти, загадка разума, семеричная природа человека и космоса, реинкарнация и карма. Некоторые разделы освещают социальные проблемы нашего времени и их решения, предлагаемые теософской философией. В одном таком разделе говорится об образовании детей и молодых людей. Тема открывается следующим вопросом:

Один из сильнейших ваших аргументов в пользу того, что современные западные формы религии никуда не годятся, как и в какой-то мере популярный нынче материализм, который вы, судя по всему, считаете «мерзостью запустения», – это факт страданий и нищеты в огромных масштабах, в особенности в наших крупных городах, которого нельзя отрицать. Но вы, разумеется, не можете не признать, как много сделано и делается для того, чтобы исправить текущее положение вещей с помощью образования и распространения знаний.

На это теософ отвечает:

Вы коснулись темы, которая глубоко затрагивает нас, теософов, и я должна высказаться до конца. Я согласна с тем, что для ребёнка, выросшего в трущобах, где местом его игр становятся сточные канавы, и живущего среди постоянной грубости в словах и действиях, проводить ежедневно некоторое время в светлых и чистых классных комнатах, увешанных картинами и часто украшенных цветами – большое преимущество. Там его учат чистоплотности, вежливости, аккуратности; он учится играть и петь; там у него есть игрушки, пробуждающие его разум; там он учится работать руками; там с ним разговаривают с улыбкой, а не угрюмо; там его беззлобно упрекают или уговаривают, а не осыпают проклятьями. Всё это воспитывает в детях человечность, пробуждает их мозг и делает их восприимчивыми к интеллектуальному и моральному воздействию. Школы сейчас ещё не таковы, какими они могли бы и должны были бы быть, но в сравнении с домом этих детей они кажутся раем; и понемногу они и на дом начинают оказывать влияние. И всё же, хотя это и справедливо для многих государственных школ, ваша система заслуживает самых суровых упрёков.

В ответ на вопрос: «Какова же подлинная цель современного образования?» Е. П. Блаватская, в свою очередь, спрашивает: