На следующий день все было разыграно как по нотам. На НТС пришло гораздо больше людей, чем в него входило и Алещенко всех их приветил. Совет начался меньше чем за час до обеденного перерыва. После решения каких — то организационных вопросов Председатель Алещенко сказал, что Валентин Слива только что приехал с выставки зарубежной техники, и он хотел бы услышать сообщение о ней. Валя расстарался. Рассказывал он интересно, его многое там удивило. Когда осталось минут 15 до перерыва, Алещенко его поблагодарил и сказал, что мы вообще — то не для этого собрались, а вот нужно заслушать представление в докторантуру Олега Абрамовича Рогозовского. На стенах и на одной из досок висело несколько плакатов, которые я стал переворачивать лицом к аудитории. Вы расскажите вкратце, сказал Алещенко. Мне нужно было догадаться и плакаты не переворачивать. Перестроиться я уже не смог, ведь я рассчитывал минимум на полчаса. Из вчерашнего доклада я понял, что нужно четко определить понятия и постановку задачи. На это ушло довольно много времени, все время отвлекал Ярошенко своими вопросами. Когда я перешел к методам решения, время кончилось, все смотрели на часы, начался обеденный перерыв. Но Алещенко меня не остановил, сказал, скажите основное. Я заторопился, сказал по два слова о содержании каждого плаката и прервал себя на полуслове. Вопроса ни одного не было, но выступить захотел Ярошенко. Он сказал, что из доклада осталось многое непонятным, что соискатель уже сделал и что еще собирается сделать, и поэтому в докторантуру принимать его не следует. Кроме того, диссертант уже в возрасте — зачем такому в докторантуру (косой взгляд Алещенко — ему — то было на пять лет больше), ведь можно быть и просто соискателем. Почти все, а особенно дамы, уже начали привставать со своих кресел. Кто за то, чтобы не принимать… спросил Алещенко. Поднялось довольно много рук. В том числе приглашенных, которые голосовать были не должны. Кто против? — рук было меньше. Кто воздержался … У Галича в песне было: мы поименно вспомним тех, кто поднял руку. Мне это ни тогда, ни сейчас было неинтересно. Главное, что их было немало. Такого к себе отношения я не ожидал. Ведь еще не так давно торжественно отмечали юбилей. Интереснее те, кто воздержался. Их — то я и считал двурушниками. Это были Пасечная, Артеменко, Лазебный, Скрипка, Иванов, Горбань. Еще интереснее список рекомендовавших в докторантуру. К моему даже теперешнему удивлению, первым там стоит имя Алещенко. Потом Слива, Ковальчук, Продеус, пятого не разобрать. Я был настолько вне себя, что тоже проголосовал, но мой голос не засчитали. Против все равно было больше.