Дело было ясное, но Воронцов не хотел защищать интересы Раевского, хотя хорошо знал, что с его стороны не может быть ни злоупотреблений, ни насилия над татарами.

В ответ на письмо Раевского Воронцов сурово заметил, что не позволит вмешиваться в его распоряжения и не намерен брать уроки администрации у кого бы то ни было. Он не вступал в спор, считая свои методы не подлежащими обсуждению.

Тактика Воронцова всегда и всюду была одинакова, но многих вводила в заблуждение. О нем надо было судить «по намерению», но намерения его нелегко было понять. Часто двойная игра приводила его к дурным результатам. Так было с татарским вопросом.

Мурзы и муллы, которым покровительствовал Воронцов, богатели и не думали покидать места русских помещичьих поселений, что не помешало им во время Севастопольской обороны предаваться иностранцам, а после русских побед устремиться добровольно в Турцию, волоча за собой бедноту.

Воронцов никогда не дерзал на проекты и замыслы, которые могли быть оспорены в верхах, встретить препятствие со стороны дворянства, высших чиновников, финансистов и т. п. В этом смысле он недалеко ушел от своих предшественников из комитета «О устроении» Новороссии и Крыма. Но у Воронцова был дар администратора и делового человека. Он добивался желаемого. Так, в 1824 году добился он утверждения крупной сметы на постройку перевальной дороги на южный берег Крыма. Воронцов получил в свое распоряжение целую армию рабочих из солдат, дослуживавших срок.

Заслугой Воронцова было промышленное виноделие на южном берегу Крыма, предпринятое в 20-е годы. Виноградарством до того времени занимались лишь в долинах Альмы и Качи и восточного Крыма (Судакской, Козской, Отузской, Капсихорской, Кутлакской). Хотя ежегодно подвалы этих долин давали не менее четырехсот тысяч ведер вина, но вина эти не могли соревноваться с испанскими, рейнскими, французскими.

Из выписки, сделанной секретарем, Воронцов узнал, что виноградари «без малейшего разбора кладут всякий виноград под одни тиски, примешивая к тому не только зеленый, кислый, гнилой, да и называемый Асму, который для вина совсем не пригоден. Они не имеют погребов и, вместо того чтоб их вина от долговременности удобрялись, не терпят оной и обыкновенно подвергаются порче. Они в винном царстве, за недостатком бочарей, нуждаются в бочках и переливают его в опорожненные от хлебных вин ‹…› продаваемое ими вино, начиная от полтины до полутора рублей ведро на месте, довольствует Новороссийск, Харьков, Николаев, Херсон и часть Малороссии. Итак, сия редкая отрасль находится в совершенном беспорядке».