Академик Паллас возмущался тем, что какие-то замечательные колонны были выкинуты из Георгиевского монастыря и разбиты. Одну, «нечаянно открытую» на монастырской земле беломраморную колонну видел в 1804 году и Сумароков. Видел он и старые кладбищенские плиты с именами монахов и датой конца XII века (такая греческая надпись приведена в «Досугах крымского судьи»). Всё это дает представление о размерах монастыря в период Киевской Руси. Легенды связали возникновение монастыря с Крещением Руси. История Тавриды подсказывала более раннюю дату, эпоху первых веков христианства, памятники которой сохранились на Ираклийском полуострове. Христианские базилики и монастыри побережья почти всегда были связаны с языческими храмами античности. В этом отношений место, где находился Георгиевский монастырь, особенно примечательно.

Судя по находкам вокруг, Георгиевскому монастырю принадлежало всё побережье заливчика у мыса Фиолент. Но среди обломков Средневековья здесь, как и на всём побережье, обнаруживаются следы античной эпохи. Именно в восточной части залива Паллас обнаружил каменную кладку, принадлежащую временам языческим. Рассуждая об этих руинах, академик Паллас приходит к выводу, что здание это не могло быть крепостью из-за недостатка воды, а название находящегося вблизи мыса[172] и сведения, сообщаемые античным географом Страбоном, наводят его на мысль, что руины Георгиевского монастыря есть не что иное, как капище богини Дианы (Артемиды), где совершались человеческие жертвоприношения.

В этих стихах Пушкина – отзвук чтения «Путешествия» Муравьёва, реплика на его сомнения в правильности версии Палласа. Здесь у этих черно-красных скал Пушкин явственно воображал храм богини-девы, где жрицей была Ифигения – «провозвестница Тавриды». Вспоминая в 1824 году о посещении Георгиевского монастыря, Пушкин говорит: «Тут же видел я и баснословные развалины храма Дианы. Видно мифологические предания счастливее для меня воспоминаний исторических, по крайней мере тут посетили меня рифмы». «Баснословные руины храма Дианы» воскресили в воображении Пушкина миф, знакомый еще с лицейских дней, любимый поэтами от Еврипида до Гёте. Миф о пребывании Ифигении – юной дочери Агамемнона и Клитемнестры – в Тавриде является одним из самых загадочных и героических в античной мифологии. Ифигению должны принести в жертву Артемиде на алтаре храма Авлиды – такую клятву неосторожно дал Агамемнон. Но Артемида – богиня луны, охоты, кровопролитий – спасает в последний момент девушку и переносит ее в свой храм в далекой и дикой стране. Через много лет брат Ифигении Орест странствует вместе со своим другом Пиладом. Корабль приносит их к суровым берегам Тавриды, страны в то время варварской. Они оказываются у храма Артемиды, где и служит Ифигения, и именно ей надлежит совершить заклание одного из юношей-пришельцев на алтаре богини-девы. Таков жестокий обычай в Тавриде. Пилад не допускает смерти Ореста, он хочет сам умереть, чтобы друг его остался жить. Происходит спор. Ифигения узнает, кто такие пришельцы, и вместе с ними бежит в Грецию, захватив с собою статую богини. Так греки узнают о существовании полуострова, и здесь берет начало славная история Херсонесского государства.