7. Надо отказаться от мысли, что зритель видит тот «внутренний образ» спектакля и отдельных персонажей, которые задумал режиссер, актер и т. д., – зритель просто видит образ спектакля, лиц и т. д., не задумываясь, совпадает или не совпадает данный образ с замыслом театра. Усматривать эти моменты можно, но в ином опыте – опыте критика, берущем спектакль не просто в художественном созерцании.
Отсюда следует, что раскрытие предмета театра должно идти безотносительно к тому, как и что делал и подготовлял режиссер, актер и т. д. Все, что они могли сказать, сказано в самом произведении. На его выражении отразились все – и режиссер, и актеры. Задача исследования – читать само целостное выражение.
Товарищ Бобылев заметил, что следовало бы еще больше заострить тему. Вся глубина проблемы – в теме
П. М. Якобсон ответил, что, так как его задача – лишь введение, он не обязан был отвечать на такие вопросы.
В. Г. Сахновский сказал, что докладчик подчеркивает необходимость исходить из конкретного. Идя этим путем, мы сталкиваемся с вопросом, чем вызвана вся «невероятная», «странная» действительность спектакля. Наивный ответ гласит так: при этом учитывается особая психология восприятия. Особый тип поведения актера должен быть рассчитан на зрителя. Равным образом для наивного зрителя спектакль есть единое действие. Показано ли это докладчиком?
М. М. Морозов сказал, что, хоть и верно, что о спектакле мы должны говорить как о целом, все же спрашивается, можно ли воссоздать спектакль как целое? Думается, что актерскую игру воссоздать нельзя. Мы принуждены ограничиваться смутными метафорическими описаниями.
Н. Н. Волков полагает, что у философии есть, наряду, может быть, с меньшей полнотой практического опыта в сфере данного искусства, преимущество в смысле остроты аналитического словесного орудия. С этой точки зрения следует заметить, что докладчик ограничивал тему: театр как искусство; а так как для искусства характерны такие моменты, как спец<ифичность> творчества и ответственность за все, и отрешенность, то самые проблемы зрителя и спектакля должны ставиться и разрешаться иначе, чем это делало большинство оппонентов. Например, зритель не может участвовать, как творец, т. е. – «создавать». Оппоненты не поняли логической тонкости доклада.
В. Г. Сахновский заметил, что поднятый предыдущим оппонентом вопрос настолько волнует, что он не может не ответить. Он думает, что театралы не столько запутались в терминах и теме, но что тема сложнее, чем как ее мыслят и как с нею расправляются философы. Возникает сомнение, что говорящие о театре знакомы с предметом.