В отношении музыки в театре нам ничего не удалось, хотя вопрос был поставлен. Он перенесен на следующий сезон, чтобы лучше его проработать.

Я еще раз возвращаюсь к мысли о «пестроте». Как руководитель группы я принимаю это замечание, но я должен сказать, что из этой пестроты и разнообразия возникает сумма вопросов, которая нами на будущий год должна быть конкретизирована и дифференцирована. Мы определили три основные темы и, кроме того, текущие вопросы, которые всем нам ясны. Недостаток работников и времени не позволил нам поставить и разрешить все необходимые вопросы.

Относительно связи с театрами скажу, что Художественно-политический совет Большого театра обращался к нам за советом и был удовлетворен. Так же и другие театры. Более выразительно и более часто это будет, конечно, происходить после некоторой проделанной нами работы.

У нас предстоит еще два-три доклада существенного значения на определенные темы, с определенной установкой: о советской опере, о советской драматургии, о музыкальном театре. Изучение всех этих вопросов не может развернуться без подготовительной работы, которую мы проводили по мере наших сил в таком большом деле, как оперный театр.

<С. И.> Амаглобели. Прислушиваясь к прениям, я убеждаюсь, что, с одной стороны, имеется слишком много самокритики со стороны Президиума ГАХН, а с другой стороны – слишком мало самокритики со стороны Театральной секции. (Амаглобели, конечно, говорит в первом случае о «критике», но рука стенографистки привычно выводит «самокритики». – В. Г.)

Для того чтобы чего-то требовать от Театральной секции, нужно определить сумму требований. Нельзя же подходить так, что «было бы хорошо, чтобы Театральная секция сделала все, было бы хорошо, чтобы Театральная секция сделала все, что от нее требуют». Так нельзя ставить вопрос. Указывают на то, что тратятся колоссальные средства на постройку новых театральных зданий, а что же сделала Театральная секция? Сказать очень просто, но постарайтесь в течение трех месяцев при двойной реорганизации поставить эту работу так, чтобы дать Госплану готовые проекты и т. д.

Здесь говорили также о «случайности» работы. С одной стороны – книга Волкова, с другой – доклад Амаглобели о грузинском театре, и т. д. Действительно, никакой связи нет. Но было бы сухим академизмом составлять академические планы изучения театра вообще и не изучать тот живой процесс, который происходит перед нами. Книга Волкова – явление не случайное, а закономерное. Если у членов Театральной секции есть определенные ошибки, то нужно их исправлять, но сама постановка <проблемы> была достойна внимания.