В итоге я думаю, что вчерашний день Театральной секции не очень блистателен, но в этом повинны не только ее члены, но также и то, что она дважды переживала реорганизацию в течение короткого времени. Надо говорить прямо о темпах. Я считаю, что весьма удачным моментом является то, что мы уже сейчас поставили вопрос о руководстве Театральной секции и изменили его в корне, а также поставили вопрос о производственном плане на будущий год в отношении его подготовки. Это я считаю большим достижением. Театральная секция, понимая недостатки своей работы, приступила к реальному <планированию> работы на будущий год. Это лучшая самокритика, это лучше, чем ругаться между собой на нескольких заседаниях.

Председатель. Поступило предложение установить регламент.

<Л. Я.> Гуревич. Тут Роберт Андреевич предложил, чтобы комиссии высказались в лице своих представителей за себя. До сих пор этого не было. Может быть, до обсуждения ряда принципиальных вопросов было бы желательно это предложение осуществить?

Председатель. Не знаю, нужно ли выделять.

Пельше. Я хотел ответить товарищу Волкову. Когда я говорил о докладчиках, то я не хотел взять под подозрение мотивы, по которым перечисленные товарищи делали свои доклады. Я хотел только своим замечанием характеризовать случайную идеологическую и методологическую пестроту наших работников.

Председатель. Голосую. Кто за то, чтобы сократить время выступающим на 5 или на 10 минут? Большинство за 10 минут.

<Н. Л.> Бродский. Целый ряд недоразумений был бы быстро развеян всеми говорившими, если бы они имели в виду работу Театральной секции за истекший год только в двух ее частях: во-первых, в той отчетности, которая имелась в ваших руководствах, и, во-вторых, в том производственном плане, который нами составлен. Наша работа основывалась именно на сознании определенного ряда недугов в этой работе, и мы наметили средства исцеления нашего болезненного состояния. Из совокупности этих двух частей сложилась наша работа. Здесь правильно указывалось на то, что наш театроведческий фронт находится в худшем положении, чем какой бы то ни было еще из научных факторов. Кроме блестящих мыслей о драматургии и о некоторых специфических вопросах театрального искусства, данных в работе Плеханова[1439], кроме некоторых превосходнейших по фундаментальности работ Фриче, не говоря уже о товарищах, которые здесь сидят и которые касались в своей практике западно-европейских театров, у нас не имеется, по существу, того, что имеется уже давно на наших других фронтах. Поэтому, когда указывают, что в наших работах, в наших отчетах не видят хребта, говорят, что мы работали без руля и без ветрил, то я отвожу это не как недоразумение, а как незнание того, что было у нас нашей секцией в этом году <сделано>.