Хотя пока существовало лишь несколько опытных образцов, приказ Гитлера неизбежно повлиял на перспективное планирование, ведь Генеральный штаб рассчитывал, что применение нового типа истребителя поможет добиться коренного перелома в воздушной войне. Все, кто хоть немного разбирался в проблемах нашей авиации, отчаянно пытались убедить Гитлера изменить решение. Йодль, Гудериан, Модель, Зепп Дитрих и, разумеется, генералы люфтваффе постоянно оспаривали дилетантское решение Гитлера, но лишь навлекали на себя его гнев, ведь ему казалось, что они подвергают сомнению его военный и технический профессионализм. Осенью 1944 года Гитлер положил конец всем спорам, наотрез отказавшись впредь обсуждать этот вопрос.

Когда я по телефону проинформировал генерала Крейпе, нового начальника штаба военно-воздушных сил, о том, что в середине сентября намерен отослать Гитлеру доклад по поводу реактивных самолетов, он посоветовал мне не затрагивать эту тему. По словам генерала, при одном только упоминании «Ме-262» Гитлер вспылит и решит, что меня спровоцировал он, Крейпе.

Несмотря на предупреждение, я все еще считал своим долгом убедить Гитлера в бессмысленности использования реактивных самолетов в качестве бомбардировщиков, поскольку в нашей ситуации это страшная ошибка. Я подчеркнул, что мое мнение разделяют летчики и все командиры. Гитлер даже не стал обсуждать мои рекомендации, и после множества тщетных попыток я просто самоустранился и посвятил себя другим неотложным делам. В конце концов в сферу моей компетенции не входил ни выбор модели самолета, ни область его применения.

Реактивный самолет был не единственным эффективным видом нового вооружения, запущенного нами в серийное производство в 1944 году. Мы располагали ракетой с дистанционным управлением, обладавшей еще большей скоростью, чем реактивный самолет, — ракетой-снарядом, наводящейся на цель по тепловому излучению двигателей вражеского самолета. И еще торпедой, реагирующей на шум и способной преследовать вражеский корабль по зигзагообразной траектории. Также была завершена разработка ракеты «земля — воздух», а Липпиш сконструировал самолет «летающее крыло», далеко опередив свое время.

Мы буквально задыхались от изобилия новых проектов, и если бы сосредоточились лишь на нескольких моделях, то, безусловно, начали бы их производство гораздо раньше. Настал момент, когда представители различных ведомств, отвечавших за новые виды вооружения, собрались на совещание и решили не увлекаться идеями будущего, а отобрать из уже разработанных те, что можно безотлагательно внедрить в производство.