Когда я вернулся в министерство, мне сообщили, что звонил адъютант фюрера и велел немедленно перезвонить.

— Где вас носит? Фюрер ждет вас! — услышал я, набрав номер.

Увидев меня в бункере, Гитлер бросился навстречу с весьма редкой в те дни живостью и протянул газетную вырезку. «Вот, прочтите! В это просто невозможно поверить! — выкрикнул он. — Вот чудо, которое я всегда предсказывал. Ну, кто был прав? Война не проиграна. Прочтите! Рузвельт мертв!»

Гитлер все не мог успокоиться. Он видел в смерти Рузвельта доказательство того, что фортуна не покинула его. Геббельс и многие другие взахлеб восхищались предвидением фюрера и его верой в коренной перелом войны. История повторялась. После смерти русской императрицы наголову разбитый Фридрих Великий в последний момент одержал победу. В смерти Рузвельта — спасение Третьего рейха, непрерывно твердил Геббельс. Какое-то мгновение фальшивый оптимизм последних нескольких месяцев казался искренним, но когда спало возбуждение, Гитлер устало рухнул в кресло. Несмотря на благоприятный знак судьбы, я чувствовал, что он так и не обрел истинную надежду на победу.

Смерть Рузвельта породила бесчисленные фантазии. Несколько дней спустя Геббельс предложил мне — как пользующемуся доверием на буржуазном Западе — вылететь на встречу с новым президентом США Трумэном на одном из наших самолетов дальнего действия. Правда, подобные идеи исчезали так же быстро, как и появлялись.

В один из тех первых дней апреля я случайно заглянул в бывшую гостиную Бисмарка, где обнаружил доктора Лея в окружении большой группы людей. Там были Шауб и Борман, а также несколько адъютантов и ординарцев. Лей бросился ко мне со сногсшибательными новостями:

— Изобретены лучи смерти! Я изучил техническую документацию. Такой простой аппарат мы сможем изготовлять в огромных количествах. Никаких сомнений! Это оружие решит исход войны!

Борман согласно кивнул, и Лей, заикаясь, как обычно, поспешил найти виноватого:

— Разумеется, в вашем министерстве изобретение забраковали, но, к счастью, изобретатель обратился ко мне. Вы должны немедленно запустить этот проект в производство. Сейчас нет ничего более важного! — Затем последовал поток брани и обвинений моих сотрудников в некомпетентности и бюрократизме.

Все это было настолько нелепо, что я даже не потрудился возражать.

— Вы абсолютно правы, — сказал я. — Почему бы вам лично не заняться этим проектом? Я готов передать вам все полномочия, необходимые «комиссару по „лучам смерти“».

Мое предложение восхитило Лея:

— Прекрасно. Я немедленно приступаю и в данном случае даже рад стать вашим подчиненным. В конце концов, я начинал свою карьеру химиком.