Генералом отмечен «весьма едкий» разбор характеров нескольких «прусских владетелей» – вероятно, речь в статье шла о нерешительности предшественников Фридриха II в деле уничтожения крепостного права. А. П. Карцов, настроенный либерально (см. следующую главу), возможно, понял, насколько невыгодной вычерчивается позиция Александра II на фоне крупной, смелой деятельности Фридриха Великого. И упоминание об особе «государя императора», который внимательно читает «Военный сборник», возникло не случайно. Статья не была напечатана. Она свидетельствовала о намерении ее автора публично подчеркнуть критическое отношение к деятельности не оправдывавшего надежд Александра II.

Третий том Шлоссера выдан читателям в конце года (цензурное разрешение 27 ноября). Его тема, перешедшая в следующий том (он разрешен 19 марта 1859 г.), – последние периоды истории XVIII столетия, характеризующиеся остротой столкновений «реакции и прогресса». Своеобразным комментарием к этим томам явились предшествовавшие им статьи Чернышевского «Борьба партий во Франции при Людовике XVIII и Карле X» («Современник», 1858, № 8) и «Тюрго» (№ 9). Отчетливее и последовательнее, чем Шлоссер, проводит Чернышевский в первой статье разграничение либералов и демократов, существенное для оценки современного состояния русского освободительного движения. В этой связи в статье «Тюрго» Чернышевский ставит важный вопрос: возможны ли в рамках монархического государства демократические реформы? От ответа зависела расстановка политических сил в стране и тактика каждой из оформляющихся партий. Либералы положительно отвечали на поставленный вопрос. Так, С. Муравьев, автор книги о Тюрго, послужившей поводом для статьи Чернышевского, нисколько не сомневался в результативности реформистских мероприятий французского министра-преобразователя. Падение Тюрго объяснялось исключительно следствием придворных интриг.[1355] Насколько устойчивой в либеральной идеологии была подобная точка зрения, показывает суждение одного из либералов 1880-х годов, утверждавшего, что реформы Тюрго «доказали на практике возможность улучшений, хотя бы и не связанных с отменою сущности старого порядка», они явились попыткой избегнуть революции, «попыткой совершить переход под предводительством короля».[1356]

Чернышевский развивал иную мысль: Тюрго при всем желании не мог совершить и десятой части задуманных им радикальных мер, а ведь «он хотел: отменить феодальные права; уничтожить привилегии дворянства; пересоздать систему налогов и пошлин; ввести свободу совести; переделать гражданские и уголовные законы; уничтожить большую часть монастырей; ввести свободу тиснения; преобразовать всю систему народного просвещения. В довершение всего, – читаем в рукописи статьи Чернышевского, – хотел ввести во Франции нечто очень похожее на конституцию». Все это оказалось «смешными грезами». Стоило ему провести всего два «очень неважных» пункта своей «великолепной программы», его попросили удалиться. Надежды служили «только к забавному разочарованию». Не меняя «характера тогдашней правительственной системы» (абсолютистского государства Людовика XVI), невозможно было организовать «какие-нибудь существенные улучшения» (V, 313, 317).