Кстати, этот человек подарил мне интересную историю, которую я всю жизнь примеряю на себя. Он пришел с войны и поступил в художественное училище. И вот рисунок, натура. Студентов заводят в маленькую комнату на третьем этаже, где сидит девушка в сложном национальном костюме – орнамент, вышивка… Они смотрят на нее минут десять, потом спускаются на первый этаж в большой зал и рисуют. Если надо еще посмотреть – пожалуйста, на третий этаж и обратно, сколько угодно раз. Или развивай наблюдательность…

Как раз к тому времени надо было задумываться о будущей профессии. А у Василия Климентьевича и дочка, и зять тоже были архитекторами. Зять к тому же подрабатывал репетиторством к вступительным экзаменам в МАРХИ по рисунку. Там два экзамена: рисунок гипсовой головы и рисунок композиции из гипсовых фигур. И так получилось, что из ребят, которые ходили со мной в эту студию, двое совершенно точно знали: «поступаем в МАРХИ». Мне это понравилось, вот и все, и я начал готовиться. Ходил к этому преподавателю, который голова и композиция, ходил на подготовительные курсы в МАРХИ.

На этих курсах рисовал первую в своей жизни обнаженную натуру. Чуть с ума не сошел от волнения. Мне 14 лет, и сейчас напротив меня! будет сидеть! голая баба! и я на нее буду пялиться! два часа! А оказалось, что достаточно пары минут, чтобы голая баба превратилась в объект рисования, на который смотришь чисто профессиональным взглядом – как линия должна пойти, как тень падает. Поразительное открытие.

ГОРАЛИК. А были какие-то представления о том, каким окажется будущее?

ЗВЯГИНЦЕВ. Я на самом деле интересовался архитектурой. Все эти поездки по стране, новые города… Ну и общение с этим кругом людей, старших и ровесников, сформировало убеждение, что там можно получить действительно хорошее образование.

ГОРАЛИК. А представить себе, что тексты станут профессией?

ЗВЯГИНЦЕВ. Тексты были не то чтобы на втором плане… Я писал стихи, ходил в литературную студию, даже отправлял подборки в какие-то журналы. Получал отзывы – обидные, причем не потому, что старший щелкает младшего по носу или много общих слов, а из-за абсолютно равнодушного тона, который никто даже не старался маскировать. И думалось, что планировать нечто, связанное с этим, совершенно немыслимо. Это что-то для души или просто хобби, для очень узкого круга. А архитектура – вот она происходит вокруг.

ГОРАЛИК. Вокруг старшей школы обычно плотно толпятся события.

ЗВЯГИНЦЕВ. Действительно, по сравнению с младшей школой это было очень компактное время, в котором многое происходило: и стихи, и архитектура, и друзья, и влюбленности. Очень компактный, очень живой мир.