Перкинс был настолько замешан в скандалах со страховыми компаниями, что газеты писали о возможном его выходе из числа партнеров Моргана, но это произошло лишь спустя несколько лет.
Страховые компании вносили щедрые взносы в избирательные фонды республиканцев и демократов, хотя конечно же предпочитали республиканцев, а эти пожертвования списывались как юридические расходы. Они систематически пытались контролировать законодательство в Нью-Йорке и других штатах, которое могло прямо или косвенно затрагивать их интересы, а страховые отделы в правительствах штатов получали зарплату от этих компаний. Чтобы избежать ненужных усилий, «Эквитебл», «Мьючуал» и «Нью-Йорк лайф» поделили страну между собой и своими «легитимными представителями», и каждая компания следила за своим районом и несла свою часть от общих расходов. В 1904 году Перкинс пожертвовал сорок восемь тысяч семьсот долларов на избирательную кампанию Рузвельта. Впоследствии эту сумму ему в значительной мере возместила «Нью-Йорк лайф», а один из легитимных представителей «Нью-Йорк лайф» получил в течение десяти лет один миллион сто шестьдесят семь тысяч долларов, причем часть этой выплаты прошла через Перкинса и «Дж. П. Морган и К°». Политические выплаты «Мьючуал» были одобрены Джорджем Ф. Бейкером, одним из доверенных лиц компании. Таким и другими способами проматывались деньги держателей полисов.
Вскрытие подобных фактов потребовало принятия конкретных мер. Многие сотрудники и директора страховых компаний ушли в отставку, но ни один из них не был наказан. Легислатура Нью-Йорка усилила свой контроль, пожертвования в фонды компаний, владение акциями банков и трастовых компаний были запрещены, введены требования полной прозрачности, и приняты другие меры для защиты держателей полисов от различных финансовых злоупотреблений.
Одна из таких защитных юридических мер запрещала страховым компаниям участвовать в синдикатах. Но эти компании должны были делать инвестиции. Поэтому они продолжали покупать большие объемы ценных бумаг, хотя и не могли участвовать в синдикатах, а контроль над ними оставался важной задачей для промоутеров и инвестиционных банкиров. Томас Ф. Райан, известный спекулянт и промоутер, приобрел большое количество акций «Эквитебл лайф» (их инвестиционная ценность равнялась нулю, а смысл состоял в контроле за ресурсами «Эквитебл»). Затем Э. Г. Гарриман, после настоятельных попыток и угроз, получил часть холдингов Райана. После смерти Гарримана в 1909 году Морган купил принадлежавшие ему акции «Эквитебл» и вынудил Райана продать свои. Райан продал вопреки своему желанию — он просто вынужден был это сделать. Если Морган что-то хотел, он, как правило, этого добивался, и Райан был беспомощен, несмотря на его ресурсы и власть. Во время расследования дела «Монетарного треста» Морган свидетельствовал так: