Проанализировав множественные антагонизмы между Британией и Соединенными Штатами, один американский писатель сказал: «Либо Британия мирно признает превосходство Америки, либо это превосходство будет доказано на полях кровавых сражений».

Другими словами: «Убирайтесь! Мир принадлежит нам!» Но ни одна великая держава никогда добровольно не уступит своего первенства. Британия оставалась мощной экономической и морской державой. Последнее средство решения международных споров — это арбитраж меча. Между Соединенными Штатами и Британией шли активные переговоры о мире, делались широкие жесты понимания и дружбы, но под сенью всего этого велась жестокая и непримиримая борьба за экономическое превосходство в мире, напоминавшая довоенные переговоры о мире и взаимопонимании между Британией и Германией.

Существовали и другие антагонизмы. Франция вновь занялась экспортом капитала, а ее империализм получил более прочную промышленную основу в виде крупной железоплавильной и сталелитейной промышленности, созданной после войны. Стонавшая под ярмом репараций Германия вновь начала борьбу за «место под солнцем», претендуя на статус мировой державы. Британию очень беспокоил ее экономический спад. Советская Россия бросила вызов капиталистическому миру, который настороженно наблюдал за созданием нового экономического порядка. Существовали даже континентальные антагонизмы: между Европой и Азией, Европой и Соединенными Штатами, Соединенными Штатами и Латинской Америкой.

Колониальные народы бунтовали, а империалистические нации вели маленькие локальные войны, как в «мирные, довоенные» времена. Британия ответила на требование Индии о независимости аэропланами и пулеметами. Франция жестоко подавила восстания в Индокитае, а Голландия — в Ост-Индии. Бельгия продолжала жестоко править в Конго. Италия жаждала новых колоний. Соединенные Штаты предприняли военную интервенцию на Карибах, американизируя Ирландию, Индию и Египет, и предотвратили свержение деспотичного режима на Кубе.

В это дьявольское варево множащихся международных антагонизмов Лига Наций добавила несколько капель святой воды, но, в конце концов, это была лишь вода. Рост международного недоверия перевешивал международное взаимопонимание. Возможность других «войн до победного конца во имя демократии и прогресса» оставалась на повестке дня. Le plus se change, le plus c'est la meme chose. Между тем наука создавала все более разрушительные вооружения, делая войну машин все более угрожающей. Эта была гонка между катастрофой и социальной реорганизацией…