У Сталина находились два секретаря ЦК – А. А. Жданов и А. А. Кузнецов. Поздоровавшись, Сталин попросил заведующего отделом ЦК рассказать, как, на его взгляд, руководит Центральный Комитет местными партийными организациями, есть ли недостатки. Патоличев всего месяц занимал этот пост и сказал, что ему было бы легче говорить об этом с точки зрения секретаря обкома. Сталин одобрил такой подход, и Патоличев стал рассказывать.

«Он задал мне много вопросов о работе партийных организаций. Не торопил с ответом».

Внезапно Сталин изменил тему беседы. Осведомившись у Патоличева, сколько ему лет и давно ли он в партии, Сталин без перехода спросил:

– Вы не возражаете, если мы утвердим вас секретарем ЦК?

Патоличев не нашел, что сказать, – настолько это было неожиданно, – и сослался в конце концов на партийную дисциплину. Тогда Сталин по телефону позвонил Поскребышеву:

– В проект решения ЦК вторым пунктом поставьте: утвердить секретарем ЦК товарища Патоличева.

Когда на следующий день решение ЦК было принято, Патоличев узнал, что первым пунктом в нем стояло: «…освободить Г. М. Маленкова от обязанностей секретаря ЦК…»

В том же 1946 году, как сообщает Н. С. Патоличев, произошел и следующий случай: «Вечером мы с Кузнецовым были в кабинете Жданова. Вдруг звонок. У телефона – Сталин. Узнав от Жданова, кто у него в кабинете, он обращается к секретарям ЦК: «Назовите мне самого лучшего коммуниста». Вопрос был совершенно неожиданным и необычным. Все замялись. Сталин любил иногда задавать вопросы, которые ставили собеседников в трудное положение. Помню, Жданов смотрит на нас, а мы – на него. Потом догадались спросить Сталина, для каких же все-таки целей требуется «самый лучший коммунист». Сталин сказал, что надо подобрать работника для руководства торговлей в стране.

Помню, мы долго тогда перебирали руководящие кадры. И вот все единодушно остановились на В. Г. Жаворонкове».

Этот трудный участок работы В. Г. Жаворонков возглавлял долго…

В годы войны в окружении Сталина приобрели большой вес молодые члены Политбюро и ГКО – Г. Маленков и Л. Берия. Меж собой они создали осторожную связку (Сталин никаких открытых «блоков» и «союзов» вокруг себя не терпел). Оба они пытались исподтишка оттеснить «стариков» – В. Молотова, Л. Кагановича, К. Ворошилова и других. Началась долгая и затяжная борьба в кремлевских верхах.

Для Сталина перенапряжение военных лет не могло не сказаться на состоянии здоровья. Об этом появились интересные сведения в новейшей работе историков А. Пыжикова и А. Данилова: «Осенью 1945 г. произошли события, до недавнего времени неизвестные даже узкому кругу специалистов-историков. Почти сразу после окончания Второй мировой войны у Сталина случился инсульт, спутавший планы и расчеты многих его ближайших соратников. Решением Политбюро он был в октябре отправлен в отпуск, где пробыл более двух месяцев. Сохранилась переписка Сталина с членами оставшегося в Москве высшего руководства, проливающая свет на причины многих последующих событий.