27 февраля вечером весть о роспуске Государственной Думы и образовании Временного правительства[1076].

Начало буржуазной революции. Начались забастовки. На восьмой день встали трамваи. Всюду были митинги. В цирке Саламонского на Цветном бульваре[1077] (теперь 1-й Госцирк) состоялся огромный митинг деятелей искусства (18 марта)[1078].

Шум, гам, лошадиный аромат, сияющие лица юности, вялые взгляды седеющих усталых людей, бойкие глаза женщин… За столом президиума мефистофельское лицо адвоката Ходасевича, точеная блестящая лысина Грабаря воткнута в бобровый воротник шубы, полувоенная бекеша К. Коровина — председателя митинга, не знающего, что ему делать и говорить ли о задачах искусства, а ведь мог бы сказать; рядом с ним рыжая борода М. Н. Яковлева и строчащий резолюцию А. М. Эфрос (Росций). Аполлинарий Васнецов убеждает в необходимости организаций для художников, Грищенко, доказывающий ненужность организаций. Н. И. Романов убеждает публику в том, что «нужно сохранить искусство», а с места откуда-то орет С. Глаголь.

Койранский бреет рутинную школу живописи; бормочет что-то какой-то немытый ученик Училища живописи — и еще много, много, очень много речей и хороших слов об искусстве и его задачах.

Нужно почему-то всем говорить… и так с 10 часов утра до 3 ½ часов дня.

Наш Союз деятелей прикладных искусств[1079] крепко сформировался и начал свою работу в художественной промышленности, области искусства столь дорогой нам. И я лично принял большое участие в работах кустарного музея[1080], где был шефом Сергей Тим[офеевич] Морозов, которому я сделал много рисунков для ковров, вышивок и деревянных резных изделий.

На митинге в инженерном училище[1081] болтун Троцкий, изысканно одетый и почему-то в лаковых башмаках, истеричничал[1082]и отталкивал своим на редкость несимпатичным и злым лицом. Как ни идеализировал его в своем портрете Анненков[1083], но отталкивающее впечатление осталось.

Митинги об искусстве в Петрограде (как тогда именовался Ленинград)[1084] были более организованными, председательствовал там Д. П. Штеренберг, говорил толково Н. Н. Пунин, выступали О. М. Брик и В. Маяковский, от имени правительства говорили Андреев и Луначарский.

Мне было предложено 4-м округом путей сообщения проконсультировать постройки при шлюзах по Москве-реке и по Оке. Врач, наблюдавший за санитарным делом этого округа, С. С. Голоушев был известен в Москве как художественный критик, писавший под псевдонимом Сергей Глаголь. Он имел у себя для своих санитарных ревизионных поездок оригинальный маленький катер чисто американской конструкции со всеми предусмотренными удобствами, и на этом катере мы совершили ряд интересных поездок по Москве-реке и по Оке, где я помимо осмотра шлюзовых построек любовался памятниками древнерусского зодчества, начиная с Коломенского и кончая Ольговым монастырем[1085] на Оке, древним Муромом и живописным Касимовым.