Многовековая практика столь широкого игнорирования основных тезисов мусульманского регламента постепенно привела к совершенному искажению первичных форм мусульманского государственного устройства, к водворению ничем почти не обуздывавшегося произвола правителей и их сообщников, власть имущих лиц.

В Бухаре, например, в течение нескольких веков существования этого ханства был только один эмир (Ша-Мурад)[498], стоявший на почве и букве закона. Он получал из казны только то, что ему полагалось по шариату, т. е. около 40 к. в день на наши деньги. То, чего ему не хватало для скромного содержания себя и своей семьи, он зарабатывал личным трудом. Однажды, когда его денежные дела оказались в исключительно плохом состоянии, он велел заложить или продать свою единственную шубу; но она оказалась такой ветхой и вытертой, что на базаре за нее дали только 35 коп.

Как ни редки были примеры этого рода, но они были все-таки. Эти примеры вместе с голосами улемов, не пресмыкавшихся перед правителями, державшихся ортодоксальных принципов и всегда являвших собой оппозицию незаконно водворившимся порядкам, напоминали народу о том, что гласит чистый, не попранный стяжателями и властолюбцами мусульманский закон.

Народ всегда знал это и помнил, а потому не мог ни любить, ни уважать своих правителей.

Не большими симпатиями со стороны народа пользовались и ближайшие сотрудники среднеазиатских ханов и эмиров, тоже широко практиковавшие все виды самого необузданного произвола, чему немало, конечно, способствовали как личный пример и наклонности правителей, так равно и формы тогдашнего государственного устройства, ставившие деятельность большей части правительственных агентов в положение полной почти бесконтрольности и безответственности.

Ханство подразделялось на вилаеты или бекства, отдававшиеся, подобно нашим допетровским воеводствам, на кормление[499]правителя, бекам или хакимам.

Буди почти неограниченным владыкой доверенного ему вилаета, маленьким ханом или эмиром вверенных ему территорий и населения, собирая на quasi[500] законных основаниях законные и незаконные налоги, озабочиваясь о спокойствии в вилаете лишь в смысле беспрекословного подчинения населения всем законным и незаконным, разумным и неразумным требованиям предержащей власти и будучи обязанным по первому требованию хана или эмира явиться на указанный пункт «конно, людно и оружно»[501], бек или хаким был обязан вместе с тем в указанные сроки являться к своему повелителю с тартуком[502], подарком, состоявшим из денег, лошадей, дрессированных соколов, ковров, халатов, разного рода тканей и тому подобных предметов, а иногда и продуктов сельского хозяйства: зерна, муки, масла и пр.