1 В Коканде до сих пор сохранились остатки дворца, построенного в 1870 г. по повелению Худояр-хана. – Примеч. сост. праведников в свое время погиб от ножа или яда убийц, подсылавшихся ханами, хакимами или беками, которым мешали, становились на пути эти хранители и поборники ортодоксальной чистоты мусульманского закона.

Естественным последствием такого порядка вещей была, в особенности в отношении оседлого населения, совершенная необеспеченность личности и ее гражданских прав, и прежде всего – прав имущественных; а это, в свою очередь, клало на психической физиономии народа отпечаток забитости, приниженности, низкопоклонности, продажности и двоедушия, всего того, что везде и всегда являлось неизбежным результатом растлевающего влияния продолжительной тирании деспотического правительства.

Общая сумма столь неблагоприятных для народной жизни условий в значительной мере усугублялась частовременностью династических и иных междоусобий, а равно и внешних войн, бывших особенно тяжкими для оседлого населения.

После окончательного присоединения Ташкента к Кокандскому ханству (при Алим-хане, убитом в 1816 году по приказанию его брата, Омара, воцарившегося по смерти Алима под именем Омар-хана) кокандские ханы вели войны главным образом с Бухарой, причем яблоком раздора обыкновенно служили Ходжент и Ура-Тюбе, переходившие то Бухаре, то Коканду, а в поводах к ведению войны никогда недостатка не было[503]. Эти почти непрерывные войны были весьма тягостны и разорительны для всего вообще населения обоих ханств, так как вызывали совершенно непроизводительные материальные траты и человеческие жертвы.

Особенно же тяжкими эти войны являлись для населения таких районов, которые делались театрами военных действий, так как последние всегда почти сопровождались разграблением и избиением ближайшего мирного населения. Так, например, в 1842 году, во время похода бухарского эмира Насруллы на Коканд, около селения Патар (неподалеку от теперешней железнодорожной станции Мельниково) [504] по приказанию эмира было зарезано 400 человек пленных, мирных жителей, захваченных бухарским авангардом. Окружному населению был отдан приказ, запрещавший хоронить эти трупы, которые своим видом должны были свидетельствовать о могуществе эмира. Долгое время вороны, вечно голодные сартовские собаки и волки питались этим гниющим человеческим мясом. Лишь после изгнания бухарцев из Ферганы кости были собраны и погребены, а над этой братской могилой был сооружен мазар. Впоследствии около последнего образовалось небольшое поселение, и поныне существующее под именем Шахид-мазара, что значит – могила мучеников. Нередко победитель сооружал так называемую калля-минару, пирамиду из голов[505].