Среди туземцев имелись и имеются сеиды и ходжи, считающие себя потомками пророка или первых четырех халифов¹; но на арене общественной жизни каждый сеид или ходжа занимал то или другое положение в зависимости не от своего происхождения, а от своего служебного ранга, или от степени богатства, или учености.

С исто[506] ^[507] мусульманской точки зрения ничто не возвышает человека так, как его ученость, обилие и солидность его научных познаний, под именем которых разумелось, однако же, главным образом знание мусульманского регламента, шариата, являющего собой обширный свод комментариев к Корану.

В весьма обширном отделе мусульманской духовно-нравственной литературы имеется масса изречений и рассуждений, выясняющих вопрос о том, как должен истыи мусульманин относиться к науке и к ученым. Так, например, в Дурр-уль-аджаиб[508], одной из книг упомянутого отдела восточной литературы, имеются нижеследующие указания.

«Поддержкой государственного порядка служат: знания ученых, правосудие султана, щедрость богатых и молитвы бедняков». «Следует уважать тех, кого Бог просветил светом знания; они – украшение земли так же, как звезды – украшение неба».

«Быть в обществе ученого-бессребреника все равно, что быть в обществе одного из пророков, что, в свою очередь, равносильно прощению грехов в день Страшного суда».

«Сон ученого лучше, чем намаз (молитва) неуча».

Таким образом, в теории ислам отводит науке и ее представителям очень высокое, видное место. Однако же на практике постановления, касающиеся отношении к науке и ее представителям, исполнялись и исполняются лишь по наружности. На словах всеми признавалось и признается регламентируемое шариатом значение науки и учености; на деле же наука ценилась и ценится тогда только, когда из нее можно извлечь какую-либо материальную пользу, материальныи доход.

То почтение, которое согласно шариату должно оказываться знанию, в большинстве случаев, минуя последнее, оказывалось и оказывается служебному положению и туго набитому кошельку.

Наружное почтение, оказывавшееся заведомо ученому человеку, всегда усугублялось с того момента, когда он назначался на должность казия.