Печать до последнего времени знакомила общество лишь с прошлым этих и подобных им учреждений, пользуясь немногочисленными и совершенно случайными записками, воспоминаниями, мемуарами.

Когда по поводу таких воспоминаний начинали раздаваться более или менее крикливые голоса, «блюстители» в громадном большинстве случаев не останавливались перед наглой ложью, спешили уверить общество, что все это касается прошлого, что в настоящее время ничего подобного более уже нет, что ныне «все обстоит благополучно».

Обществу оставалось или верить этим уверениям или сомневаться.

Но ни вера, ни сомнения сами по себе не могли помочь и не помогли делу.

Вся эта гигантская, колоссальная ложь имела своими последствиями Ляоян, Мукден, Цусиму[647] и иные позоры, если не России, то во всяком случае русского правительства, усердно создававшего все новые и новые серии всевозможных камер-обскур, в недрах которых творились и творятся всевозможные пакости.

Напрасно господа, мнящие себя присяжными специалистами военного дела, старались бы убедить нас в ошибочности нашего вышеизложенного взгляда, третируя нас по древнему обыкновению как неспециалистов и дилетантов, не могущих «свое мнение иметь».

Ни один сколько-нибудь рассудительный неспециалист и сам не станет копошиться в неизвестных ему деталях незнакомого или малознакомого ему специального дела.

Но в то же время каждый сознательный гражданин ХХ века обязан сознательно относиться к основным функциям и основным потребностям каждого, хотя бы и специальнейшего, государственного учреждения, ибо он, гражданин, через своих представителей в парламенте регулирует и обязан регулировать все вообще функции народно-государственной жизни.

Вместе с тем я думаю, что, во-первых, статьи, подобные цитируемой мною, ныне приобретают особый интерес и особую важность в качестве материала, который, несомненно, будет широко использован при тех коренных реформах организации и внутреннего быта нашей армии, к которым мы неизбежно должны будем прийти в относительно недалеком будущем; а во-вторых, что такого рода статьи получат сугубое значение в том случае, если будут иллюстрироваться и подтверждаться фактами новейшего периода нашей военной истории.

Ввиду этих двух последних соображений у меня явилась мысль предложить вниманию читателя откровенное изложение части тех воспоминаний, которые у меня сохранились о Скобелеве, которые касаются главным образом Кокандского похода и лишь частью Хивинского и которые, как мне кажется, в значительной мере подтверждают многие из мыслей, высказанных многоуважаемым К.М. Обручевым в его статье о военном подборе.