Впрочем, социалистические партии России в то время пополняли свои кассы за счет пожертвований от крупных предпринимателей. Манташев, Морозов, Парамонов, Мешков, Шмит помогали социал-демократам. Чаеторговец Высоцкий и ряд московских купеческих семей давали деньги эсерам. Как-то Эмма Гольдман обсуждала с Кропоткиным историю о крупных наследствах, которые завещают Социал-демократической партии Германии ее сторонники. Она заметила, что анархистам рассчитывать на такие подарки миллионеров не приходится. «Хорошо, что этого не случилось, – заметил Кропоткин, – мы, по крайней мере, уверены, что никто не исповедует наших идей по денежным соображениям»[1310].

После критических выступлений Кропоткин посоветовал собравшимся на съезд анархистам заняться воспитанием участников движения («принять энергичные меры по углублению анархического сознания в движении») и «создавать кадры вдумчивых борцов за анархизм среди рабочих масс»[1311].

Обсудив политическую ситуацию в России, делегаты решили «ввиду надвигающейся Русской Революции» не ограничиваться борьбой за свержение самодержавия, но расширять ее, «направляя одновременно против Капитала и Государства во всех их проявлениях». Все так, как учил Кропоткин. Было решено во время революции призывать трудящихся сразу же «к осуществлению безгосударственного социализма». При этом анархистские группы должны были готовить проведение «всеобщей стачки обездоленных, как в городах, так и в деревнях». Этой всероссийской акции предстояло стать началом анархистской революции. Но разрозненные группы не были готовы к решению этой задачи. Поэтому съезд постановил «создать в России отдельную, самостоятельную анархическую партию» – федерацию автономных организаций анархистов[1312].

Делегаты провозгласили отказ от любых союзов с политическими партиями, а также признали невозможным для анархиста вступление в их состав: «Заключать союзы с какими бы то ни было другими партиями, хотя бы и социалистическими, не отказываясь от своих принципов, мы не можем. Еще менее может анархист вступать в ряды этих партий или идти под их знаменем, не изменяя своим принципам»[1313]. Все эти решения были разработаны и приняты при участии Кропоткина…

Съезд закончился… И Петр Алексеевич как радушный и гостеприимный хозяин позвал своих учеников на ужин домой, в Бромли. «За ужином беседа, где рассказы о его путешествиях, о новейших открытиях, об истории промышленности и о земледелии в Америке – все говорило о неизмеримых силах человека, о могучей борьбе рабочих и крестьян за свое освобождение, о неминуемой победе анархизма»[1314], – вспоминал Таратута.