Во время визитов 1909–1910 годов Кропоткины побывали в Кави ди Лаванья. Здесь по инициативе близкого к эсерам писателя, журналиста и издателя Александра Валентиновича Амфитеатрова (1862–1938) образовалась колония из шестидесяти – восьмидесяти русских революционеров-эмигрантов. Кропоткины время от времени всей семьей приезжали сюда пообщаться со старыми друзьями. Амфитеатров вспоминал: «Пробегал, семеня мелкой рысью, всегда сопровождаемый свитою поклонников и учеников, апостол анархизма, Петр Алексеевич Кропоткин: маленький, сухонький, седенький, лысенький, суетливый, говорливый, ртутно подвижной, всем во всем учитель, ходячий энциклопедический лексикон, одаренный неугомонно торопливою, как бы граммофонною, речью». Петр Алексеевич в своей «неистощимой словоохотливости» был необыкновенно общителен и даже ссорился с женой и дочерью, когда упоительно «забалтывался» с кем-нибудь. В результате задержанная его беседами семья опаздывала на поезд, и Петр Алексеевич «был словесно истязаем от своих»[1512].

Но здоровье больного по-прежнему оставалось шатким. Достаточно было легкой ангины! Поэтому на обратном пути Кропоткины в мае 1911 года остановились в Рапалло. «Вот приехал сюда, думал отдохнуть, набегаться в чудном горном воздухе и окрепнуть. Я ведь всю зиму работал без единого дня отдыха, – сетовал Петр Алексеевич. – А вместо того расхворался расстройством пищеварения… Сырость здесь ужасная: 8-й день льет почти без перерыва»[1513].

Зато на Лаго-Маджоре удается повидаться с друзьями – Георгом Брандесом и журналистом-анархистом Жаном Винчем. Однако гастрит оказался тяжелым и затяжным, Кропоткин неделями почти не мог есть. Пришлось задержаться в Локарно и Минузио, но теперь, летом, организм больного страдал от жары. К тому же федеральная полиция Швейцарии добивалась от властей кантона Тичино высылки революционера. Полицейские запросили лечащего доктора Марко Тоньолу, так ли необходимо пребывание больного в стране[1514]. Еще раньше Кропоткиным заинтересовалась итальянская полиция, следившая за ним с момента выезда из Швейцарии в Италию[1515].

Наконец в середине июля Кропоткины смогли отправиться в Лондон. Но еще до этого Петр Алексеевич по издательским делам заехал в Женеву. Он должен был подготовить к изданию на итальянском языке свою книгу «Великая Французская революция». А переводил ее с французского на итальянский язык один известный социалист, вынужденный покинуть Италию и поселиться в Швейцарии. Ту самую книгу, которую спустя пятнадцать лет запретили в его стране по его же распоряжению. Этого человека звали Бенито Муссолини[1516]. В те годы будущий диктатор-фашист еще находился на крайне левом фланге Итальянской социалистической партии и питал симпатии к синдикализму. Сам он анархистом никогда не был. Но, когда в 1912 году римский каменщик-анархист Антонио Д'Альба (1891–1953) совершил неудачное покушение на короля Виктора-Эммануила III, Бенито не только не осудил этот акт – как поступили реформистские социалистические лидеры, поспешившие верноподданнически поздравить монарха со спасением, – но и фактически взял его под защиту. Выступая на партийном съезде, он громогласно заявил, что король – всего лишь «бесполезный гражданин», а то, что с ним произошло, – просто несчастный случай, естественный при «ремесле короля»[1517]. Так сказать, авария на производстве! Всего лишь десять лет спустя «бесполезный гражданин» поручит Муссолини сформировать правительство Италии, во главе которого тот останется до 1943 года.