Проблема со шпионами была для революционеров настолько острой, что среди русских политэмигрантов даже появился свой «Шерлок Холмс», специализировавшийся на борьбе с провокаторами и разоблачивший многих из них. Его звали Владимир Львович Бурцев – тот самый бывший народоволец, которого, как мы помним, в 1903 году выслали из Швейцарии. Осторожность же Кропоткина, опасавшегося слежки, доходила до того, что вплоть до 1900-х годов он крайне редко фотографировался и не поощрял появления своих фотографий в печати[1525].

«Если кто присматривается к нравственному облику тех, с которыми встречается, то скоро замечает в манерах этих "столпов общества" нечто такое, что поражает его и заставляет задать себе вопрос: "Что привело этих людей ко мне? Что общего могут они иметь со мной?" В большинстве случаев этот простой вопрос достаточен, чтобы насторожиться»[1526]. Такой ответ дает Кропоткин… Шпионы могут притворяться во всем, но только не в правилах нравственности. Этот вывод он делает в главе «Записок революционера», посвященной деятельности «этих гадин»[1527].

Вспоминается отрывок из актуального для нашего времени оруэлловского «1984». Уинстон и Джулия, желающие бороться с фашистским режимом «ангсоца», встречаются с провокатором О'Брайеном. Вербуя их в вымышленную подпольную организацию, О'Брайен задает начинающим революционерам вопросы. Отвечая на такое, следовало бы насторожиться. Готовы ли они «заниматься саботажем, который может стоить жизни сотням невинных людей»? Согласны ли «работать на иностранные державы»? «Вы готовы обманывать, лгать, шантажировать, развращать сознание детей, распространять наркотики, поощрять проституцию, способствовать заражению людей венерическими болезнями – короче, делать все, что может разрушить мораль и ослабить Партию?» «Если, к примеру, ради нашего дела нужно будет плеснуть серную кислоту в лицо ребенку – вы готовы сделать это?»[1528] И на такие вопросы оба отвечают: «Да»…

Потом на допросе провокатор, превратившийся в палача, припомнит своей жертве это согласие. Ломает человека, показывая, что тот не имеет морального превосходства по отношению к тем, против кого ведет борьбу. Что ж, Кропоткин знал, о чем писал.

Интересный эпизод всплывает в переписке Кропоткина с Марией Гольдсмит. В ноябре 1905 года Бурцев известил Кропоткина о том, что Лев Дмитриевич Бейтнер, член женевской группы «Хлеб и Воля», разоблачен как тайный агент полиции. Его раскрыла попытка вербовки одного из революционеров. Кропоткин припомнил эпизод в поведении Бейтнера, который насторожил Софью Григорьевну и его самого: «Скажу только, что Соня без всякой причины, а так, в силу общих соображений, не раз изъявляла серьезное в нем сомнение – нехороший, мол, человек: серебряные ложки пересчитывает по уходе товарищей! Не настоящий…»[1529]