Мы здесь отстаиваем великие человеческие ценности перед огромной Вселенной, бесчеловечной, бесчувственной, безжалостной. Сейчас мы проигрываем на всех фронтах. На Западе уже живых не осталось. Единственное место, где ещё что-то возможно, — наша страна, народ наш сильный, отстаивающий высшие, именно человеческие ценности перед этой механической муравьиной цивилизацией, которая сейчас существует.

Сейчас нас теснят в родном доме. Если нас не будет, миру вообще конец. За нами остался кто? Третий мир, который на нас только молится. Все эти порабощенные народы, давно купленные и проданные. Единственное, что мы можем, — удержать наш фронт, где мы пока терпим поражение за поражением.

Почему мы так легко проиграли? Потому, что во времена Брежнева было долгое прозябание, «повышение материального благосостояния». Народ потерял мужественность, менталитет воина, солдата. Сталин в своей политике был прав. Он поддерживал такое состояние народа, которое позволяло ему в любой момент времени взять автомат, чтобы защищать нацию, государство, коммунистическую идею и побеждать.

Самое главное — разграничить систему ценностей коммунизма. Для меня коммунизм — это система ценностей: боевых, воинских, это постоянное преодоление, нет, преодолевание среды, стихии, энтропии, смерти. Никогда мы, видимо, окончательно одолеть эту силу не сможем. Просто надо все время стараться сделать как можно лучше.

Коммунисты потому проиграли, что забыли, что коммунизм — это Царство Божие на Земле, а не место, где всё бесплатно и можно не работать, халява. Коммунизм — это состояние ума, сознания, скажем так. Вот как в «Чевенгуре» у Платонова. Почему в Чевенгуре проиграли? Потому, что хотели добиться такого некоего неподвижного состояния, когда коммунизм — дело завершённое.

Д. А.: Помнишь, у ранних Стругацких: жизнь — это борьба. Условия меняются, а борьба остаётся, уже на другом уровне.

Е. Л.: Я недавно перечитывал «Гадких лебедей». И в какой-то момент книгу захлопнул, бросил. Отвратительно. Где-то в середине 60-х годов у Стругацких началось торжество эгоизма, особенно в «Граде обреченном» — коммунист и фашист — главные герои, ну такие гады, а Изя Кацман, который так живо описывается, всё время жрёт, брызгается, женщины его любят, — вот это вам строитель Храма. Или те же «гадкие лебеди» — некие мутанты, «демократы», пришли к власти, устроили вокруг себя фашизм, а вы, все остальные, — не люди.

Д. А.: Мы у вас детей отнимем, а вы все сдохнете.