— То, что произошло с роком?

— Да, конечно.

— Вы говорите, рок — это война. Почему вы стали заниматься этой «войной»?

— Сейчас большинство вопросов возникает о политике. Почему мы занимаемся политикой? В обществе сегодня образовалась определённая ниша, возникла ситуация, когда политикой стали заниматься люди, с ней не связанные. Политика — дело профессиональное. А сейчас нет добровольцев, которые бы этим занимались профессионально. На их место выходят кто? Писатели, публицисты, рок-музыканты… Я и наша компания.

— Понятно. Сейчас никто не хочет управлять массами. Это делаете вы. И в то же время говорите, что пишете подсознательно. Это правильно?

— Да, правильно. Я отвечаю за свои слова. Считаю, это хорошо. Я, конечно, могу анализировать то, что пишу, все последствия. И тем не менее самое ценное в том, что я делаю, — подсознание. Сверхсознание даже, я бы сказал.

— Вы хотели бы быть богом? В смысле высшей инстанции, ответственности за человечество?

— Да, конечно. Собственно говоря, мы ими и являемся. Все люди делятся на две категории: те, которые берут на себя ответственность, и нет. Мы на себя берём. Но в общем мне стыдно за то положение, которое мы занимаем, потому что считаем — мы недостойны. Когда мы начинали, цели у нас были другие. А теперь скажем так: как рядовые, мы занимаемся генеральской работой.

— В этом смысле вы считаете, что судьба вас обделила?

— Нет, совсем нет. Тем более что я не верю в судьбу. Но если бы нам не пришлось заниматься этим, я, наверное, ушёл бы в лес. Я очень люблю лес, животных. Жил бы, наслаждался природой. И песни бы другие пел.

— Если бы вам пришлось сравнивать себя с животным, с кем бы вы себя сравнили?

— С котом. Это вольное свободолюбивое животное.

— У вас есть любимая фраза?