Разумеется, Черчиллем руководило желание найти оптимистическую точку зрения. К началу 1940 г. положение западных союзников было гораздо хуже, чем в 1914 г. Россия – Советский Союз не был союзником Запада, как это было в первой мировой войне. Министерство финансов уже начинало жаловаться на истощение долларовых запасов. Англия подписала пакт о взаимопомощи с Турцией, но в Лондоне уже трудно было найти средства, которыми можно было бы скрепить эти узы. Советско-финский конфликт ухудшил отношения Англии с Советским Союзом. Англия в это время продолжала обхаживать Италию, желая всеми возможными средствами оторвать ее от Германии. Но Муссолини уже твердо занял сторону Германии, хотя пока ему выгоднее было соблюдать видимость нейтральности. Черчилль в то время не знал, скажем, о письме, которое итальянский диктатор написал Гитлеру 3 января 1940 г.: «Решение нашего вопроса о жизненном пространстве лежит в России и нигде более. День, когда мы сокрушим большевизм, будет днем нашего триумфа. Затем придет очередь западных демократий».

19 января 1940 г. на бельгийской территории приземлился германский пилот с важнейшими документами. Плохая видимость не позволила ему выйти на аэродромы в Кельне. Он пытался уничтожить имевшиеся при нем документы, но бельгийская полиция успела вовремя – британское и французское правительства получили копии планов, из которых значилось, что германское командование готовится к вторжению в Бельгию, Голландию и северным путем во Францию. В тех, кто сам хотел спрятаться в скорлупе неверия в немецкое наступление, легко было заронить сомнение в аутентичности полученных документов. Черчилль же настаивал на достоверности этих документов, ведь худшее, что могли бы сделать для себя немцы – это подослать документы: в которых говорилось о возможности нарушения бельгийского суверенитета, что могло побудить бельгийцев примкнуть к англичанам к французам. Для немцев не было никакого смысла в подделке. Тем не менее сознательными и «интуитивными» примиренцами желаемое выдавалось за действительное. Бельгийский король вопреки очевидной опасности отказался стать союзником англо-французов и отказался поверить в планы, которые ему неожиданно достались.

В начале февраля 1940 г. премьер-министр Чемберлен сделал Черчилля членом высшего военного совета в Париже. Обсуждался вопрос о посылке весной 1940-го года в Финляндию воинских частей из Англии и Франции. Положительным с точки зрения Черчилля фактором был приход к власти во Франции кабинета Поля Рейно, обещавшего с большей энергией готовиться к войне. Личные отношения Черчилля с Рейно были гораздо более тесными, чем с Даладье (Рейно как и Черчилль выступал против Мюнхенского сговора). 22 марта Черчилль послал Рейно письмо: «Мы почти одинаково воспринимали международную обстановку последние 3-4 года и я полон надежд на тесное сотрудничество, я обещаю приложить все силы». На первом же заседании союзного совета с участием Рейно, Франция и Англия приняли торжественную декларацию, обещавшую «не заключать перемирия или договора о мире без взаимного согласия».