Черчилль взял бразды правления уверенно: «Когда я пошел спать в 3 часа утра 11 мая 1940 года, у меня было чувство глубокого удовлетворения. Наконец-то в моих руках была власть дать направление событиям на всей сцене. Я чувствовал себя словно бы шагал вместе с судьбой и как будто вся моя прежняя жизнь была лишь приготовлением к этому часу, к этому испытанию. Одиннадцать лет я находился в политической изоляции. Мои предупреждения о грядущей катастрофе в течение последних шести лет были столь многочисленны, что никто не мог упрекнуть меня за недостаточную подготовленность к ней. Я был уверен, что не подведу. Поэтому, страстно ожидая наступления утра, я заснул спокойно и у меня не было необходимости погружаться в фантазии. Факты лучше, чем мечты». Глядя из исторического далека, можно согласиться с тем, что вся его жизнь была вольным или невольным приготовлением к часу, когда вся ответственность за судьбу страны падет на него. На посту стратегического руководства он оказался самым большим мастером британской политики в ХХ веке.

* * *

Влияние Черчилля на проведение британской политики во второй мировой войне трудно преувеличить. Черчилль доминировал на английской политической арене, он определял стратегию, он вырабатывал планы, он добивался их выполнения. В ходе войны и создания антигитлеровской коалиции Черчилль стал величайшей фигурой британской дипломатии ХХ века.

Уже в самом начале войны Черчилль пришел к заключению, что Британия не может позволить себе кровопролитных битв масштаба Соммы и Пашендейля. Результатом стало то, что за шесть лет второй мировой войны число убитых британских военнослужащих не составило и трети погибших в первую мировую войну. Черчилль бросил войска в европейскую битву только тогда, когда германская мощь была надломлена.

Заслугой Черчилля перед собственной страной было то, что взаимосвязь военного и политического руководства стала органической. Правительство и начальники штабов работали в тесном контакте – чего не было в Британии в первую мировую войну. Между Черчиллем и его ведущими генералами существовало взаимное понимание.

Важно отметить, что, будучи генератором энергии, Черчилль продолжал оставаться хладнокровным и эффективным администратором. Весь поток сведений с фронтов стекался к генералу Исмею и тот регистрировал решения премьер-министра. Поток от гражданских учреждений сходился к секретарю кабинета сэру Эдварду Бриджесу. В сухом документальном потоке не было ничего случайного, и пульт управления оставался в руках Черчилля. Он никогда не настаивал на своей непогрешимости, он делал мелкие и крупные ошибки, но он видел общую картину и знал как ошибки исправить.